Запретные дали. Том 1. Алевтина Низовцева
с красной икрой их постоянно угощают щедрые клиентики…
Тут Мартин вдарился в глубокомысленные рассуждения, предоставив Себастьяну щедрую возможность вдоволь покряхтеть под цоканье снующих взад-вперед звонко чеканящих шагов.
Подведя аналогии двух древнейшим профессиям и твердо заявив, что никоим образом не может подходить под определение того самого «взрослого слова», «строгая врачебная интеллигенция» освободила, наконец-то, спину Себастьяна из игольного плена, после чего долго и упорно растирала ему виски не менее омерзительно-вонючей мазью, а довершении всей этой чудовищной экзекуции, взялась за кисти рук, старательно проминая каждый пальчик, предварительно обмазав растительным маслом и что-то воркуя про какие-то там «нервные окончания».
– По-прежнему больненько? – поинтересовался Мартин, оставив, наконец-то, в покое пальцы Себастьяна и, получив заместо внятного ответа сердитый стон, заверительно добавил, – Тогда традиционночку добавим! Лечить, так лечить!..
На тот момент Себастьяну было уже глубоко наплевать на происходящее. Сейчас он рьяно рисовал в своем злобном воображении, как «строгая врачебная интеллигенция» вместе со своей «традиционночкой» под бранные крики строгого отца и злые насмешки бессердечных работников корячится в поте лица на поле.
Тем временем Мартин громко, копошась в звенящих дебрях своего саквояжа, завел рассказ о близкой дружбе «альтернативочки» с «традиционночкой».
– Вот что, дружочек, – вскоре произнес Мартин, поспешно наполняя высоко задранный шприц над взъерошенной головой, – сбегай-ка покамест на двор…
– Да не хочу я!.. – заявил Себастьян возмущенным тоном.
– Ну постарайся там как-нибудь, – парировал Мартин, – а посля подмойся тама поглубжее…
От услышанного Себастьян пыхнул и поплотнее завернулся в одеяло, однако вскоре был резко вытянут из своего спасительного укрытия и, получив кружку воды в паре с резиновой грушей, был незамедлительно выдворен к месту назначения для требуемого прочищения, очищения, подмывания и промывания.
Честно просидев с добрых пятнадцать минут, и не получив никакого явного результата, Себастьян посмотрел на резиновую грушу с щедро промасленным наконечником. Брезгливо поморщившись, он вылил воду из груши на землю и, резко выдохнув, осушил залпом всю кружку. Злобно отершись рукавом, он понуро поплелся восвояси, утешая себя слабой надеждой, что, может быть, на этом «строгая врачебная интеллигенция» оставит его, наконец-то, в покое. Завидев же возле рукомойника высокий растрепанный силуэт, Себастьян дрогнул и снова озвучил, то самое «взрослое слово».
– Ложимся на кроватку носиком в подушку… – скомандовал Мартин, старательно намывая руки, – Я подойду через две минутки…
Проклиная все на свете, Себастьян смиренно выполнил вверенное, но завидев «строгую врачебную интеллигенцию», вооруженную стеклянным шприцем с длинной иглой, испуганно дрогнул и сердито застонал в подушку.
– Да не боись ты так, – участливо