И биться сердце перестало. СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ КАЛМЫКОВ
боле мне.
То были хлопоты одне.
*
Потом, была любовь другая —
Не воспылав, тотчас, замёрз.
А та, руки не предлагая,
Пришла, но понял я – всерьёз!
…Уже ли мы богов низложим,
Уже ли мы во-веки сможем,
Не преклоняясь, не скорбя,
Любить… лишь самого себя.
В объятьях запятых
Неведомой страны, в неведомые дали,
от белых зимних вьюг,
Уносит мои сны, которых мы не ждали,
как журавлей на юг.
Присяду у воды и, камешки бросая,
себе ли на беду,
Увижу как Вы ходите босая
на том холодном льду.
Вы ходите, а он отчаянно не хочет
оттаять ни на чуть.
О, кто, жестокий, Вам сие пророчит
и движет в этот путь?
Уже ли Вы, как птиц горячих стая,
вся полная огня,
Уже ли сможете, и лед холодный таять
начнет, как льдинки в сердце у меня?
Уже ли не сдержать коней нам в эту ночку,
ретивых и крутых,
Как вставить не смогли уже и слог, и точку,
в объятьях запятых.
Волшебница
Сиреней бело-сине-розовый туман,
И лёгкий холодок, припрятавшийся в тени —
Мгновения отчаянный шаман,
Колдующий на запахах сирени.
Чуть чуть замешкались, как Ваш ухвачен взгляд;
Вдохнули – Вы уже самозабвенны —
Сиреневой прохладой впрыснут яд
В неискушённые не колотые вены.
Мои – не раз исколоты судьбой,
И за плечами – прожитые годы,
Труба давно пропела мне «отбой» —
Не вымолить «прощенья» у природы.
Чуть подустал. «Разгадывать загадки» —
Сие и лестно – «хлопоты» трудней;
Посмотришь, «формочки» и хороши и гладки…
И падки юноши – как падки перед ней!
Увы, не я, … но «доберман иль рыжий сеттер»,
Принюхались и, кажется, вот вот, возьмут мой след!
Уж в голове гуляет лёгкий ветер —
…Волшебница! … Уж думал, что их нет.
Воспоминание о встрече
Легко жонглировать словами,
Дыханьем свечи загасить…
Не разойтись так просто с Вами,
Чтобы слезой не оросить,
Хотя бы раз, свой путь не дальний —
Или недолгий, уж одно —
Отдельно на столе: хрустальный
Бокал и белое вино.
Стоял он пуст. Уйду – нальёте,
О чём-то станете мечтать…
Не знал я, что Вы предпочтёте,
Даже не знал того, как звать…
Как