Издалека долго. Том I. Владимир Ёршъ
тепло пришло в апрель,
Щебечут птицы, серьги на ветвях,
И низко пролетел недельный шмель,
Невесту ищет в серых тополях.
И разом насекомые взвились,
А птицы налету жуков ловили,
«Сезон открылся!», – объявила Высь,
Пред Пасхой вдруг постановила.
В весеннем небе поэтичный штиль,
Природа млела, а жара плыла,
Клубилась по дорогам знойным пыль,
Реальность расступилась, не была.
Мы сняли шубы: платья – на показ,
От красоты земной играют токи,
Весна с меня не сводит глаз —
Не будьте же ко мне жестоки!
На что Серафим многозначительно говорил:
Всё про любовь пою.
Какие наши годы!
А «вредный» брат вторил:
Весна, апрель —
Пищит мамзель…
– Спелись Гаврики, – парировала непризнанная поэтесса и гордо удалялась в соседнюю комнату, где либо по-детски дулась, либо всё-таки «перетряхивала нетленное творение», тем боле, что в последнем стихотворении ритмы «прыгали».
Нагрянула Масленичная неделя: яркое мартовское солнце, ослепительный белый снег, вкусные талые сосульки и сдоба, разносимая коробейниками, чайники со сбитнем, водка, икра, балаганы и обледенелые столбы с призами. Друзья с сёстрами катались на русской тройке, качались на качелях и объедались тонкими блинчиками с икрой, вареньем, мёдом, рыбой и другой начинкой. Гуляния захватывали огромное пространство на льду Волги перед монументальным зданием строящейся хлебной биржи. Люблю русские праздники – они бесшабашные и вкусные в противовес Великому посту, строгому и болезненному, противоестественному разгулу просыпающейся природы.
Народ ожидал ледохода со дня на день, и вот грянуло. Грохот прокатился вдоль всего пространства реки, люди высыпали на берега с обеих сторон, молились и восхищённо любовались, как многотонные льдины, забираясь на себе подобные, ползут по Волге, сметая все преграды, снося и ломая в щепу застрявшие с осени баржи, корабли и выстроенные перед ними ледорезы. Давление воды и льда гипнотизирующие. Лёд трещит, поднимается вертикальными глыбами, переворачивается и падает с брызгами и шумом, а потом со стремнины льдины плывут огромными массами, приоткрывается водное тело реки, скидывающее зимний панцирь. Лёд более и более уходит вниз по течению, захватывая всю ширину растущей Волги, наполняемой бурно-таящей водой. Одним днём теоретически можно, перепрыгивая со льдины на льдину, перебраться на другой берег, но дураков нет, и льды плывут в красивом соединении или обособленности. Смотришь наутро – река чиста, переливается сталью, гонимая северо-западным холодным резким ветром, а к берегам прибивает колыхающуюся на волнах ледяную шугу, и обязательно ветер пронизывает до самых костей…
Конец ознакомительного