Мотылёк покидает кокон. Злата Иволга

      Он смекнул, что речь о неуклюжем мальчишке и поспешил кивнуть. Цена дружбы с ней ― терпеть толстяка. Нкихут счел ее не такой уж высокой.

      – Кстати, я Эхше, ― добавила девчонка. ― Раз уж ты здесь, помоги собрать лягушек.

      Это был удивительный день. Нкихут не помнил, когда испытывал хоть что-то подобное. Его новая знакомая только и делала, что командовала, но исполнять ее желания отчего-то было приятно. Как и получать потом благодарность за то, что сделал, как велела.

      В конце дня, когда они стояли у тропы, ведущей к деревне, и прощались, Эхше улыбнулась. Не глупому толстому мальчишке, а ему, Нкихуту! Жалко только, что время вместе пронеслось так быстро.

      – Мы же встретимся опять? ― робко спросил он.

      – Я буду на том же месте через два дня, ― хмыкнула девчонка. ― Встретимся, если захочешь. От тебя зависит.

      Сегодня он едва не опоздал к ужину, зато съел рыбу быстрее матушки. Как и каждый вечер, она снова спросила о том, как он провел день. Получив ответ, села ткать новую историю их племени, а он, как обычно, взялся за таблички. Так прошел еще один вечер, похожий на другие, как две рыбины. С каждым одинаковым днем Нкихут все чаще задумывался, что его жизнь могла бы быть иной.

      Ранним утром горластая птица разбудила его. Она всегда делала так: усаживалась на ветку старого дерева под окном и вопила, пока Нкихут не вставал и не прогонял ее. Он выглянул в окно и ощутил на коже свежий ветерок с речки. Это значит, что сегодня они с матушкой пойдут в лес.

      После завтрака, прихватив корзину и серп, Нкихут поспешил за ней в гущу зарослей. Йейя устроилась на его плече и без умолку стрекотала что-то на своем обезьяньем наречии. Они долго бродили среди опутанных лианами деревьев, выискивая нужные травы и коренья. Такие дни Нкихут любил. Лес всегда полон скрытой жизни, и матушка, по обыкновению, рассказывала о нем много интересного. Об огромных пахучих цветах, птицах в ветвях, и гадах, что прячутся в траве.