Дедуктика напротив сомнения свободы разума. Анна Атталь-Бушуева

      Сиреневой огранкой светлых лет

      Идёт фатальный розыск бытия,

      Диктует праву символичный свет

      И страх реальности немного отойдя -

      Твоя модель иллюзии из нас,

      Существования строптивых, светлых глаз,

      Что обнимают вечностью глядя

      Свободу диалекта к прозе мира.

      Ты провожаешь дерзостью века

      И статус мысли обернёт восход,

      Пока культура в сумерках грядёт -

      Свои печали времени под тенью.

      Близка морали в смертной тишине

      Моделью славы гласной на себе -

      Своя фатальная презумпция в вине

      Иллюзий фактов в гордости за время.

      Несёт сиреневой огранкой через свет

      Свои утраты дум и лёгких лет,

      Пока затронут квантовый манер

      Искусственного мира между нами.

      Ты сохраняешь сумерки в словах,

      Где жизнью бытия – ты только страх

      На верности писателя, как сон

      Внутри морали сложного укора.

      Проводит диалект судьба – она,

      Что воздухом формальной тишины

      Залита комната и время в праве сна,

      Где затемняет в верности любви -

      Твои картины мнимого веселья,

      Под свод готической иллюзии идти,

      Куда – то миром уготованной на нас -

      Любви – из поколений права мира.

      Глашатай проз на переливах фраз

      Минует историчность, как куплет,

      Он означает знак в своих глазах,

      Внутри природы мечет страх и ложь.

      Забытый вихрь ему – причина глаз

      В немеркнущей, формальной тишине

      Его излюбленной иллюзии в вине,

      Что отблик на сиреневой огранке.

      Любви достаточно ему не утолять,

      Причину видеть, а потом понять,

      Что страх в грядущей розыском мечте

      Его способность думать о себе,

      Имея право в сумрачной дали -

      Ты опускаешь в вечном штиле фраз

      Могучий тлен из переливов глаз,

      Они на верхних областях забвения -

      Твои моральные шаги внутри любви.

      Им очерняют сон пародий гения -

      Пустые грани в личной темноте,

      Что сглаживает весь предел забвения.

      Оно – твоя манерная печаль,

      Где устанавливаешь розыском во всю

      Таинственную даль – идти ему

      Поочерёдной страху верности и лени.

      Несмелой праву личной тишине -

      Ты блеск искусства смыслом провожаешь,

      Что близко о любви ему – решаешь,

      Как быть сегодня в слаженной толпе.

      Решать иллюзий трон и вечный ад

      В потусторонней ясности мгновений,

      Что холод будоражит как любовь

      И сумерки над правом быть ему -

      Твоей историей под ночью