Дедуктика напротив сомнения свободы разума. Анна Атталь-Бушуева

      Отшельники на ловкой и печальной

      Культуре ясных снов внутри ума,

      Он заждались вечного почёта

      Во власти интеллекта и игры.

      Волнение им – схожесть при луне,

      Потёмками отходят взглядом снов

      И между фигуральным складом я -

      Пути слагают к разнице величия.

      Сознательное облако вокруг

      Проводит ясный ход и диалект,

      Он род печальных слов своих разлук

      И чёрный фатум на кресте из блага.

      Достигнет путеводной нам звезды,

      Раскинет ясность в тёмной пустоте

      И ты вокруг качаешься из вне -

      Любви, прочтённых мук его игры.

      Неразличимы к нам проводники,

      Ходячим цербером, что искус на лице

      Всё упиваются и ждут формальный звук,

      Где явный ход реальности потерян.

      Пропавший хаос в видимой тени -

      Им говорит, что завтра мы одни -

      Оставили свой сонный берег яда

      И опустились на одни пути.

      Как это было в опытах любовных,

      Через века искормленного счастья,

      За сердцем блага утоляли вечность,

      Работой покоряли бег часов.

      Им смерть инертным ходом – отставала,

      Как знать желала, что прилично было

      Уметь спросить иллюзии на снах

      Об этом мире без пути – под прах.

      Но встал манерный ужас на картине,

      Где ты проходишь нежностью и счётом,

      Вокруг роятся образы подобий,

      А свет пути – твоя картина фобий.

      Любви без объяснения и срока,

      За стародавней маской личного устоя,

      Где был ты обращаем в плен у Бога

      За этим светом прежней красоты.

      В работе страхом пожинал печали,

      Не светом мира отпирал за личный -

      Предел отчаяния власти, как приличный

      Мотив искусства в пользе для себя.

      На гордый стан управы из изгоев -

      Воспряло солнце мучеников ада

      И слеп за словом путь его обычный,

      А череп мира провожал награды.

      Ходил сквозь лиры в сумерках приличия -

      Твой стыд и вечный страх фортуны мира,

      Не знал, что делать истиной отличия,

      А где снимало солнце воздух лиры.

      Одним ты подзываешь сон вещей,

      Желая быть искусно на веку -

      Таким же днём – проводником ему,

      Что чёрный крест и маятник у ада.

      Сличило время в созданной беде

      Твои приметы в личном теле блага,

      За этот свет, что говорить им надо

      И обходишь фатальный ужас на уме.

      Он – чёрный холст противной суеты,

      Реальности от искушения над завтра,

      Но череп всходит в пользе на себе

      И