За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно. Элисон Жерве
я покачнулась на носках, сцепив руки за спиной, – чем хочешь заняться?
Арчер убрал книгу в рюкзак, забросил его на плечо и махнул рукой в сторону тротуара.
– Есть одна идея. Нам туда.
Мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за Арчером, который шел большими шагами, пока мы проходили мимо автобусов, стоящих с заведенными моторами на дороге у школы. Мы были на полпути до тротуара, когда я услышала громкое «Хэдли! Постой! Эй, Хэдли!» позади себя.
Обернувшись, я увидела, что одна из моих подруг, Бри Уилсон, шагает в мою сторону. Ее выражение лица быстро переменилось: она была шокирована, когда заметила стоящего рядом со мной Арчера.
– Привет, Бри, – поздоровалась я, когда она подошла к нам, и бросила тревожный взгляд на Арчера.
– Привет, – шумно выдохнула она. – Эм… Я просто хотела…
На лице Арчера заиграло веселье, поскольку Бри уставилась на него так, будто перед ней сам дьявол.
– Ты разве… Разве не идешь сегодня к Челси? – спросила Бри, кусая губы. – Раз бабушка и дедушка Тейлор приехали, мы планировали устроить марафон «Топ-модель по-американски». Помнишь?
– Эм, нет, прости. Вообще-то я…
– Прости, Бри, – вежливо сказал Арчер. – Сегодняшний вечер Хэдли проведет со мной.
– О, эм. Ладно. – Бри глянула на меня, вопросительно вздернув бровь, и начала отступать назад. – Хорошо.
«Напиши мне потом», – быстро прошептала она одними губами, после чего бросилась по тротуару в сторону автобусов.
– Мы с Бри вместе ходили на искусство в прошлом семестре, – сказал Арчер, когда мы снова двинулись в путь. – Потрясающе умная девочка.
Голос Арчера просто сочился сарказмом, и мне стало малость неприятно. Необязательно оскорблять моих друзей, он ведь их даже не знает. Бри и правда умная – просто предпочитает притворяться, что это не так, потому что убеждена, что старшеклассникам нравятся легкомысленные девчонки, и это крайне досаждает всем в компании, ведь мы не устаем повторять ей, что она чудесна такая, какая есть.
Я ускорила шаг, чтобы поспевать за Арчером, когда он снова двинулся вниз по улице. К моменту, когда мы наконец остановились, мы проделали уже приличный путь, и у меня начинали болеть ноги.
Мы стояли на тротуаре в невзрачной части Манхэттена у здания из красного кирпича, пребывавшего в довольно плачевном состоянии. Над дверью висела, качаясь на холодном ветру, сине-белая вывеска с надписью «Кофейня мамы Розы… Кусочек Италии с 1898!» облупливающимися черными буквами.
Было очевидно, что кофейне уже много лет, но был в ней какой-то шарм, который мне не удавалось уловить.
– Вау, – я взглянула на Арчера. – Что это?
– Семейная кофейня, – пробурчал он и нырнул внутрь.
Я поспешила поймать дверь и, шагнув через порог, тут же оказалась укутана приятным теплом. Насыщенные ароматы шоколада и кофейных зерен ударили в нос, я огляделась.
С обшитых деревянными панелями стен свисали искусно вышитые гобелены, а еще картины, на которых были изображены различные деревенские пейзажи. Слева находился