Туман уходит утром. Александра Шервинская
я выбрала нет на пятьдесят вперёд, это вне всяких сомнений, поэтому слушала даже, пожалуй, спокойно. Я бы сказала, философски: от меня ведь уже ничего не зависит.
– Привет, – низкий голос, если бы он не был абсолютно невозможным, наверное, можно было бы назвать красивым: глубокий, бархатный, завораживающий, – почему ты не хочешь со мной говорить?
– Вас это удивляет? – я откашлялась, чтобы не пищать, а говорить нормально. – По-моему, в этом нет ничего странного.
– Я не враг тебе, – помолчав, сообщил голос, – наоборот, я готов стать твоим верным слугой.
– Откуда бы такая радость? – я невольно сделала пару шагов от круга, так как только такого слуги мне до полного счастья и не хватало. – Я, пожалуй, откажусь. Но спасибо за предложение.
– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – в голосе проскользнули нотки удивления и разочарования, – я могу дать тебе силу.
– Можно я как-нибудь без неё? – я отступила ещё на два шага. – Кстати, а где Венечка?
– Это тот смешной парень, который пришёл сюда ночевать? Не волнуйся, с ним всё в порядке, – успокоил меня голос и после небольшой паузы раздался уже знакомый мне смешок, – он в гостях и утром вернётся.
– В каких гостях? – мне отчаянно захотелось вернуться во вчерашний день и никуда не ездить, никогда не видеть этого злосчастного дерева и не слышать этого голоса.
– Ему там хорошо, – заверил меня голос, – гораздо лучше, чем здесь.
– А Давид? Куда он делся из-за той ёлки?
– Он тоже… в гостях, – запнувшись буквально на секунду, ответил голос.
– А человек в ярко-жёлтом дождевике – это были вы? – мне уже, как говорится, море было по колено.
– Нет, – снова этот леденящий душу смешок, – это был не я…
– А можно я пойду? – вдруг спросила я и сама ужасно удивилась собственному вопросу. – Раз уж Венечки всё равно здесь нет.
– Иди, я не держу тебя, София, – милостиво разрешил голос, и я даже не стала спрашивать, откуда ему известно моё имя. – Но не торопись и подумай над моим предложением.
Тут я опустила глаза и резвой козой отпрыгнула в сторону: пока мы разговаривали, так сказать, «мёртвый» круг словно разросся и уже вплотную подобрался к моим ногам. Ещё несколько секунд, и он коснулся бы моих кроссовок.
– Не получилось, – хохотнул голос, и в нём послышались почти нормальные человеческие интонации, – ну ничего, всё только начинается.
– Что начинается? – я понимала, что именно этого вопроса от меня и ждут, но удержаться не смогла. Да, я предсказуема, и дальше что?
– Новый круг, – ответил голос, а значок вызова скользнул влево и наступила тишина.
– Пойду-ка я обратно, – задумчиво сказала я, прислушиваясь, но вокруг было тихо, а Венечкин телефон спокойно лежал на расстеленном спальнике. С погасшим экраном…
Так как вступать на высохший круг я по-прежнему не планировала, то Венечкины вещи пришлось оставить здесь, тем более,