Орхидеи в небесах. Тимур Шипов
от чего я задумался о скором выступлении Лизы в кафе.
Неужели такая известная личность сможет выступать в небольшом кафе? Зачем ей это надо?
Утром, когда весеннего солнца совсем еще не было на небе, я постучался в дверь бывшей жены Ольги, чтобы забрать Алешку. Хмурая серая погода слегка давила на виски. Дверь открыл ее сожитель Игорь. Обычный мужик, работающий администратором в салоне сотовой связи. Иногда, когда тот открывал свой рот или улыбался, мне так хотелось выбить ему все зубы.
«Лицемерный гондон», – подумал я.
– Привет, Андрей. Проходи.
Я усмехнулся, стряхнул пепел со своей кожаной куртки и прошел в холл дома.
Ольга не поздоровалась, а сразу начала свои высказывания:
– Вы сегодня давайте недолго, потому что ему завтра рано вставать на занятие по английскому.
– Какие еще будут высказывания и условия, товарищ Муссолини? – спросил я и засунул руку в карман своих брюк.
– Так, успокойтесь! – заявил Игорь.
А Ольга вся кипит, на нервах, видимо, ее постоянные месячные никак не хотели проходить. Но что поделать? Иногда мне казалось, что у нее биполярное расстройство. Наверное, поэтому мы и развелись. Да, точно, поэтому. Все эти крики, оры, скандалы, драки, обещания, угрозы – условия бракосочетания, о которых никогда не говорят в ЗАГСе. Сколько было потрачено нервов.
– Ты нас не успокаивай, – ответил я, – мы и так спокойны.
Какое семейное счастье? Что вообще происходит в этой чертовой жизни? Хорошо, что мы разведены и я больше не живу в аду. Да, до свадьбы она была совершенно другой женщиной. А уж после родов у нее совершенно стала ехать крыша, особенно когда она напивалась.
– Папа! – громко закричал Алешка, подбежал и обнял меня.
– Давай одевайся теплей и погнали, – обратился я к нему.
– В школе ему задали написать сочинение о войне.
– О какой, о Второй мировой?
Тут я про себя подумал, как иногда ей не хватает усов и челки.
– Нет. Их темой по литературе была война, вот и нужно написать о представлении войны.
С Ольгой я не стал спорить. Однажды мне задали тему о завоевании. Как монгольское иго Русь топтало, и все мы, конечно же, сто пудов, коренные русские. Мне было смешно. Любое завоевание – это грабеж и насилие, а она этого не понимала. Наверное, до сих пор не понимает. Ее беда в том, что она хочет думать, что она всегда права, что она все знает и умеет, но на самом деле это не так. Она может хорошо выдумать и переврать любое событие, потому что, помимо биполярочки, у нее развивается шизофрения.
Конечно, хочется верить, что это не так. Иначе зачем с такой ебанутой будет жить мой сын? Но все это мои домыслы.
Мы с Алешкой сели в «фолькс». Зажигание сработало на ура…
По дороге мы вели разные беседы о школе, доме, мечтах, как вдруг по радио сообщили об убийстве журналиста Евгения Градского.
– Пап, а ты знал этого Евгения?
– Нет. Он же работал в другом издательстве.
– А за что его убили,