Разумная раса № 843. Андрей Арсланович Мансуров
ми этих самых зондов к поверхности только что обнаруженной планеты.
– Ноги с пульта убери. – в голосе Джо сквозила только усталость: он не выспался, поскольку накануне перекачался в тренажёрном, и несколько раз просыпался, пытаясь вспомнить обрывки будивших его кошмаров, оставивших сейчас лишь смутные воспоминания, – Раз Мать уводит оттуда зонд, значит, есть веские причины! Мать?
– Совершенно верно. – в голосе Матери, их главного компьютера, как всегда звучала вежливость и мягкость, и сам голос отличался приятностью и доброжелательностью – собственно, Джо именно такой тембр и выбрал, когда в лавке межпланетного старьёвщика Майло-марсианина они с Полом подбирали новый речевой блок для Главного компьютера. Взамен разбитого предыдущим владельцем «Чёрной каракатицы». Доставшейся им на распродаже парка бэушных парка кораблей и списанной армейской техники.
Корабль тогда, конечно, достался дёшево, но вложить денег всё равно пришлось! А сколько времени и сил ушло! О-о!..
Впрочем, поскольку почти весь ремонт они сделали своими руками, хоть здесь, действительно, сэкономили. Прикупить пришлось только кое-какие материалы и оборудование. Но главное, то, на что крепилось и навешивалось это оборудование – каркас! – у их посудины отличался повышенной надёжностью и прочностью: это была не какая-нибудь прогулочная яхта, а обычный – ну, почти! – флотский посыльный катер. Переделанный одним из предыдущих хозяев в гоночный скутер.
А всего таких хозяев было семь – и это только по официальным архивным данным. Последний владелец, Хромой Бад, как его называли коллеги, работал скраппером: то есть, занимался практически тем же, что и Джо с Полом, но только – в одиночку! Поскольку отличался скверным и неуживчивым характером.
Вот за этот характер, похоже, он и пострадал: «Чёрную каракатицу» чисто случайно нашёл и выловил из пространства ремонтный док-эсминец Флота, и спустя три года «одиночного плавания» в межгалактической дыре, развороченная чьими-то ракетами посудина снова вернулась к людям. А поскольку судно давно пора было списывать, и руководство Флота признало его ремонт нерентабельным и следовательно, нецелесообразным, а водоизмещение недостаточным для размещения серьёзного оружия, «Каракатица», на тот момент носившая имя «Ласточки», попала на аукцион. Где не заинтересовала даже межзвёздных торговцев: водоизмещение слишком мало.
– Третий зонд, как мне кажется, с девяностопятипроцентной долей вероятности, спасти удастся.
– Это от чего же его удастся спасти?! – Пол настолько удивился, что подался вперёд, действительно сняв при этом ноги в дырявых на пятках синих носках со вспомогательного бокового пульта.
– Мои датчики показывают, что два зонда, летящих впереди, уже подверглись атаке. – Мать выдержала паузу, но на этот раз Полу удалось сдержать очередной вопрос: это ехидно-ироничный взгляд Джо удержал его от этого. Поняв, что драматическая пауза подзатянулась, Мать закончила мысль, – Атака эта ведётся не механическими, или лучевыми, привычными нам, средствами, вроде лазеров или излучателей СВЧ. И не ракетами и дронами.
А бактериями. Имеющимися в атмосфере.
– И – что? Подумаешь: планетарная микрозараза! Обеззаразишь!
– Не получится. Эти бактерии сверхустойчивы и живучи. А главное – способны питаться… металлом!
– А вот это уже интересно. – Джо как всегда старался «зрить в корень», – То есть, ты хочешь сказать, что два первых зонда настолько «заражены», что возвращать их на борт «Каракатицы» попросту опасно?
– Именно так. Боюсь, эти неизвестные мне бактерии настолько устойчивы к обработке, что против них не помогут никакие мои антибактериальные средства. То есть – я не смогу обработать зонды так, чтоб дать гарантию, что странные бактерии погибли все! Ведь они могут и принимать вид спор – чтоб выдержать совсем уж «суровую» обработку. Например, огнемётами. От которой испортятся уже зонды.
– Хорошо. – Джо хмурил брови, потому что на самом-то деле в потере семисот кредитов не было ничего хорошего, – Значит, два зонда, что уже в атмосфере, потеряны. Насчёт третьего – можешь дать гарантию?
– Пока нет. Это выяснится только через три часа. Поскольку вакуум всё-таки замедляет «работу» этих прожорливых крошек. Ну а пока пусть зонд повисит там, снаружи. В ста километрах от «Каракатицы». Мы же пока не торопимся покинуть эту оказавшуюся негостеприимной и опасной, систему?
– Хм-м… Нет. А как тебе ясно-то стало, что первые два – поедают?
– По потере мощности сигнала с их антенн. Сетку отражателей сожрали в первую очередь: она же тонюсенькая – доли миллиметра. Вот и сейчас: приходится зондам посылать сигналы на максимуме мощности передатчиков, чтоб мы их получали. А мы всего в десятке тысяч километров над стратосферой.
Джо привычным жестом почесал затылок. Ежик коротко стриженных волос больше не кололся, как в начале рейса – отросли. Но ничего путного придумать не удалось: да, их зонды могли стабильно работать и с нескольких сотен тысяч километров, но, получается, против неизвестной «металлогрызущей» нечисти – бессильны!
– …рьмо