Академия Последнего Шанса – 2. Круто ты попал!. Александра Шервинская
прыщик: не вызывать же лекаря, который потом всем об этом расскажет. Но чистить одежду?! Увольте, этим он никогда не занимался и даже не планирует. И вообще…
– Ой, а что это? – Огюст так растерялся, что задал вопрос вслух и вздрогнул, так как совершенно не ожидал услышать ответ: вокруг было абсолютно пусто.
– А на что это похоже? – вкрадчиво спросил его невидимый собеседник, но молодому человеку было не до того, чтобы выискивать, куда тот спрятался.
– На кладбище, – честно ответил Огюст, обозревая уходящие в туманную бесконечность ряды могильных холмиков и чахлых деревьев, и, зябко поёжившись, добавил, – на очень большое кладбище.
– Ну, раз похоже, так, может, это оно и есть? – предложил свою версию происходящего по-прежнему невидимый обладатель голоса.
– А зачем здесь такое огромное кладбище? – дрогнувшим голосом спросил Огюст, нервно озираясь в поисках непонятно куда спрятавшегося собеседника.
– Да как тебе сказать, – задумчиво протянул голос, и молодой человек почувствовал, как его лица словно коснулась невидимая рука, ледяная, мёртвая, жуткая…
– Не трогайте меня! – взвизгнул Огюст и замахал руками, как будто стараясь отогнать то страшное и непонятное – а оттого ещё более жуткое – нечто, которое кружило вокруг него.
– Тебя никто и не трогает, – по-прежнему с пугающей мягкостью ответил страшный голос, – а знаешь, почему?
– Нет! Я не хочу ничего знать! Я не хочу вас слушать! – крикнул перепуганный Огюст, совершенно забывший и о лентах, и о кружевах, и об эксклюзивных перчатках.
– Потому что нам нечем тебя потрогать, – прошептал ему кто-то невидимый, обдав ухо промозглой сыростью, – но зато мы можем…
Что могут страшные обитатели этого кошмарного места, Огюст слушать не стал, а побежал, поскальзываясь и спотыкаясь, по грязной тропинке обратно, к воротам, через которые вышел. Пусть там этот странный воин, пусть там идиотские правила, но там нормальные живые люди! Он согласен подождать пару дней или даже три дня, пока отец не остынет и не пришлёт за ним. Верить в то, что лорд казначей на самом деле подписал бумаги и оставил его тут на целый год, Огюст категорически отказывался. Он единственный сын, отец его любит и никогда так не поступит с наследником. Ведь не поступит же, правда?
Место, где располагались ворота, он увидел сразу же: их сложно было не заметить, так как возле створок аккуратной пирамидой были сложены его вещи. Три одёжных сундука, несессер, зеркало в футляре – старинная работа, между прочим! – и сундучок с драгоценностями. Сами ворота были прочно и однозначно заперты, а на стук никто и не подумал отозваться.
– Эй, кто там есть! – позвал Огюст, чувствуя себя совершенно по-дурацки: он, сын королевского казначея, стоит в какой-то немыслимой глухомани перед запертыми воротами под начинающимся дождём. Рядом сложены его вещи, но нет ни одного лакея или слуги, чтобы перенести их под крышу или накрыть чем-нибудь. Сундукам-то