Волнение. Кровь на снегу. М.М. Дрив
продолжая свой рассказ:
– Имя – Салливан, фамилия – Тио, закончил жизнь в возрасте семидесяти восьми. Мы узнали, что из родственников у него остался только внук. Остальную семью несколько лет назад забрало вирусное заболевание, болезнь Туннера. Она вызывает опасную сыпь кожных покровов и слизистых, которая рубцуется. Конкретно в их случае, форма – синеватая, особенно летальная, воздушно-капельным плохо передаётся, зато цепляется за вещи, с которыми контактирует инфицированный.
– Никто из них не был привит от неё?
– Скорее всего только внук и был привит… Родители уже не были детьми, когда прививка стала обязательной, а там, кто знает, почему они избежали укола. Но в любом случае, старик тогда жил уже в Дриве, когда все остальные остались в Алтье, уехав после смерти жены. В итоге он поздно узнал о смерти родных, хотя накануне госпитализации был у них в гостях. Позже его осматривала Государственная эпидемиологическая служба, сохранились его показания, медицинские данные.
– И он не заболел?
– Совершенно устойчив, – Дин веером распускает пальцы, запуская листок в воздух, – генетическая устойчивость лишь у него. Так что ему с этим очень повезло.
– Никогда не слышал, чтоб человек мог сопротивляться Туннеру, это огромная редкость…
– Редкость или нет, уже не имеет значения, но, что намного интереснее, нам важен внук: он поехал жить к нам в Дрив, как только остался без семьи, ему тогда исполнялось уже восемнадцать, к счастью. Его зовут… Аш. Аш Тио. Никто не слышал?
Я мотаю головой, другие тоже, не ожидал я услышать целую историю семьи, но это очень даже интригует. Может быть, Салливан и не был уж таким простым человеком. Отказал в опытах? Особенно учитывая, что он был… Убит внутренним вмешательством. Похоже на то, чем какой-нибудь поехавший врач мог заинтересоваться.
– И что он? – спрашиваю Вайковского.
– Живёт в Центре, всегда поддерживал контакт с единственным, кто не только остался из родных, но и тем, кто может разделить его общую печаль. Но вот, что ты сам видел, но не полностью мог тогда осознать: покинувший нас Тио, как рассказали полиции соседи, собирал у себя дома много старья, тащил всякий хлам, который людям не нужен, но, помимо этого, он отказался отдавать вещи сына и его жены на хранение властям. Только на обработку, дезинфекцию отдал, и сразу же увёз их все с собой, продав частный столичный дом.
– То есть, он жил среди вещей, что остались от семьи?
– Верно, но также и добавлял своего, видимо, он не хотел ничего потерять, что может хранить память.
– Он также видел ценность жизни, думаю, ведь молодые погибли, а он, старый, остался, – добавляет, слушавший до этого застывший на своём сидении Ник. – Память не единственное, что он хранит с собой. Он носитель жизни, своей и внука, он небольшая победа. Пока он был жив, может, служил примером для Аша, что в мире есть те, кто способен выживать перед лицом ужасных трагедий. А, чтобы поддерживать себя, он собирал вещи, не желая ничего больше потерять.
– Кстати, прости, что прерываюсь, Мэт, – затараторил Дин, –