Мой сводный тиран. Адалин Черно
вдруг наворачиваются слезы, и я тоже крепко обнимаю маму. А еще пытаюсь прийти в себя и не заплакать, чтобы не растекся макияж.
– Я не могла рассказать, – тихо шепчу. – Мне было так больно…
– Эй, ну все. – Мама, видимо, понимает мое состояние. Она отстраняется, чтобы не провоцировать слезы. – Но потом ты мне все расскажешь, ладно? Я хочу все знать, малыш.
Меня хватает только на то, чтобы кивнуть. На большее я просто не способна.
– Идем к гостям? – Мама заглядывает мне в глаза.
– Да, идем. Только дай мне пару минут, ладно?
Мама молчит, но я вижу, что она хочет о чем-то спросить, поэтому смотрю на нее и жду вопроса.
– Между вами что-то есть? – спрашивает она. – А как же Миша?
– Между нами с Глебом ничего нет, мам. Ты правильно сказала: я просто обиженная на парня девочка. И мы просто разговаривали здесь.
Надеюсь, мой голос звучит убедительно, потому что внутренне я не чувствую того, о чем говорю. Знаю, что какая-то часть чувств к Глебу все еще осталась. Возможно, это ненависть, которая слишком долго жила в моей душе, возможно, обида, но я точно не могу быть спокойной рядом с ним. Внутри все сжимается и выворачивается от желания то ли расцарапать ему лицо, то ли броситься в объятия, потому что я таки рада его видеть.
Не могу понять, верит мне мама или нет, но она кивает и следует к двери. Мы вместе возвращаемся к гостям и первое, что бросается в глаза, – это София, буквально повисшая на Глебе. Она что-то бормочет ему на ухо, а он, кажется, даже не слушает ее и смотрит прямо на меня.
Веду плечами, сбрасывая напряжение, и сажусь рядом с Мишей. Беру его за руку и улыбаюсь, а потом склоняюсь к уху и говорю, что все уже нормально.
– Точно? Может, домой поедем? – предлагает он.
– Нет, все хорошо.
Я накладываю ужин на тарелку себе и Мише, Давид наливает в бокал шампанское, от которого я хочу отказаться, но мне не дают. Я благодарно киваю, и мы звонко чокаемся бокалами в знак приветствия. Не скажу, что приемлю алкоголь, но в семейном кругу просто не могу отказать в том, чтобы хотя бы пригубить.
В итоге мне не позволяют ограничиться парой глотков. Все выпивают до дна, да и Миша настаивает. И только когда вместе с игристым напитком в рот попадает что-то твердое, я все понимаю. Медленно глотаю жидкость и достаю изо рта кольцо, удивленно смотря на Мишу. Он же поднимается, обходит меня со спины, разворачивает к себе и встает на одно колено, произнося:
– Марина, ты выйдешь за меня замуж?
Глава 4
У меня пересыхает в горле. Я сглатываю и смотрю на Мишу, который не поднимается и ждет моего ответа. Все, кажется, замерли в ожидании. Я же не знаю, что говорить. К этому все шло. Мы встречаемся уже не один год, между нами давно все серьезно и Миша не раз говорил, что видит меня своей женой. Наверное, сделай он предложение в другой день, вчера или час назад, я бы даже не думала, но сейчас…
Я отчетливо чувствую, как покалывает плечо и горят щеки. Так происходит всегда, когда Глеб на меня смотрит. Еще с университета. Я стояла с подружками, а он прожигал меня взглядом.