Солнечные звери. Сергей Котов
тенью, и от этого на миг лицо Михаила будто опять обрело способность выражать эмоции. Он словно нахмурился.
Я вздохнул. Посмотрел на хронометр на внешнем дисплее смартфона.
– Ну что ж, пора мне!
Михаил выронил мороженое. Липкий стаканчик растёкся кляксой по плитке. Я вздохнул, оглядываясь в поисках чего-то, чем можно было бы его поднять и отправить в ближайшую урну.
– Оно опять рядом… – в первую секунду я решил, что мне показалось. Голос Михаила был едва слышим, теряясь на фоне шума водопада.
Но его взгляд вдруг стал осмысленным. Учёный смотрел на меня.
– Что рядом? – осторожно спросил я, присаживаясь рядом на корточки, – Михаил. Вы узнаёте меня?
– Серёжа… оно всё ещё там… это… – Михаил всхлипнул; по его щекам катились слёзы, – как быть? Как нам всем быть?
Дежурная медсестра, всё это время находившаяся неподалёку, осторожно ступая, направилась в нашу сторону. Она что-то быстро набирала на планшете.
– Всё будет хорошо, – твёрдо сказал я, – вы дома. С вами всё будет в порядке!
– Вы… ты… не можешь этого обещать. Ты не знаешь, не представляешь… оно – рядом! Мы все в опасности. Ты должен понять, – сказал он.
А потом его глаза снова стали стекленеть, уставившись куда-то вдаль.
Медсестра подошла. Встала рядом. Шёпотом спросила меня, наклонившись к уху.
– Пациент проявлял активность? Пойдёмте, пожалуйста. Это очень важно.
Я кивнул, встал и пошёл вслед за сестрой, забыв про мороженое.
Лечащий врач, молодой нейрофизиолог в круглых очках, встретил меня в своём кабинете на втором этаже главного корпуса санатория. Его окна выходили в сад с водопадом, где мы говорили с Михаилом.
– Я видел запись, – с порога начал он, – это впечатляюще! Спасибо вам! Вы оказали огромную, неоценимую помощь!
– Да… благодарю… – растерянно пробормотал я.
– Случай был почти безнадёжный. Но я настоял на том, чтобы дать вам возможность участвовать в терапии. И каким-то образом, за эти сотни часов, что вы разговаривали с пациентами, вы подобрали вербальный ключ.
– Вербальный ключ? – переспросил я.
– Вы сказали что-то очень правильное, – улыбнулся доктор, – то, что взломало внутренний блок. Мы проанализируем каждое ваше слово и жест. То, что вы сделали, поможет очень многим людям! Благодарю вас за терпение.
– А то, что он сказал? – осторожно спросил я, – оно… имеет какое-то значение?
– Для терапии – безусловно, – кивнул доктор, – но, пожалуйста, не оценивайте слова пациента как сознательное сообщение. Он всё ещё в изменённом состоянии, понимаете? Его сознание ищет, условно говоря, точку сбора. Нечто такое, на что можно опереться. И состояние тревожности, ожидание чего-то нехорошего может быть такой точкой. Оно даёт возможность мобилизации.
– Ясно, – кивнул я.
– Ещё раз благодарю, от всей души, – кивнул в ответ врач, – на сегодня, я думаю, достаточно. Второго пациента вы сможете посетить