Архив потерянных детей. Валерия Луиселли
и важного в нашей жизни, оставить звуковой след в нашей истории. Недаром наши мозги натренированы выискивать любые возможности для звукозаписи, недаром наши уши поднаторели не хуже диктофона улавливать тончайшие звуки будничной жизни? Все это, наше и не наше, здесь и там, внутри и снаружи, фиксировалось нами, собиралось и архивировалось. Новым семьям, как и новообразованным в результате жестоких войн за независимость или социальных революций государствам, надо полагать, требуется застолбить свое начало неким символическим моментом и увековечить его во времени. Та ночь положила начало нашей семье, ознаменовала символический момент, когда из нашего хаоса родился наш космос.
Позже, уставшие, растерявшие весь кураж, мы на руках перенесли детей в их новую комнату и бережно уложили на матрасики, размерами немногим больше картонной коробки, в которой они уснули. Затем пошли уже в свою спальню, проскользнули на наш собственный двуспальный матрас и сплелись ногами в полном молчании, хотя наши тела обменялись беззвучными репликами, что, может быть, попозже, завтра например, мы будем любить друг друга и будем строить общие планы, но, ради бога, не сейчас, завтра.
Спокойной ночи.
Спокойной ночи.
Когда меня только пригласили в проект городского звуколандшафта, я решила, что вся затея отдает некоторой вульгарностью, мегаломанией, а возможно, чрезмерной дидактичностью. Я была молода, хотя и не так чтобы сильно моложе, чем сейчас, и все еще мыслила себя прежде всего политическим журналистом. К тому же мне претил тот факт, что, хотя организатором проекта выступал Центр городских исследований и прогресса при Нью-Йоркском университете и его материалы в конечном счете пополнят звуковой архив Центра, часть финансирования предоставлял ряд крупных транснациональных корпораций. Я даже пыталась изучить биографии их гендиректоров – на предмет замешанности в скандалах, мошенничествах, связях с организациями фашистского толка. Но у меня на руках была маленькая девочка. И когда мне сообщили, что в контракт включена медицинская страховка, а сама я сообразила, что смогу теперь прожить на их зарплату, а не носиться как угорелая по мириадам журналистских заданий, я свернула свои изыскания, прекратила изображать разборчивость в вопросах корпоративной этики и подписала контракт. Не могу сказать, какие мотивы подвигли мужа участвовать в проекте, но он примерно тогда же подписал свой контракт – в ту пору просто незнакомец, специалист по акустемологии, еще не муж мне и не отец нашим детям.
Оба мы целиком и полностью посвятили себя проекту звукового ландшафта. Каждый божий день, пока дети находились соответственно в детском садике и в школе, мы выходили в город, никогда не зная, что нас ждет, но в неизменной уверенности, что обнаружим что-нибудь новенькое. Мы разъезжали по всем пяти боро Нью-Йорка, беседовали с разными людьми, просили их немного поговорить на их