Огненная река. Питер Хеллер
мерина, они оба дрожали, но оставались на месте. Он делал все, чего бы ни потребовал его отец. Он любил ее больше всего на свете. Ему было одиннадцать.
Но во сне ее шляпка сама по себе расправила крылья и перелетела на другую сторону каньона, поймав солнечный свет, как закладывающий вираж ястреб, а мать с Минди зависли в воздухе вместо того, чтобы падать в белый поток, потому что тоже научились летать, в этом не было сомнений; когда он проснулся под поздними звездами, где-то вдалеке пронзительно и одиноко кричала гагара, подкладка его куртки оказалась мокрой, и он понял, что снова плакал.
Джек вскочил еще до восхода солнца, стряхнул с себя усыпанный инеем спальный мешок, подняв облако снежинок, которые поплыли по воздуху стайкой ледяных бабочек-однодневок. Он разжигал огонь и варил кофе, пока Винн спал или читал. Ничего на свете ему не нравилось больше, чем просыпаться первым, колоть растопку для костра и делать кофе.
Озеро хранило неподвижность, бледный полумесяц садился над кромкой деревьев. Он разыскал жестянку с табаком в кармане рубашки и втянул первую за день порцию, сидя на бревне и наблюдая за разгорающимся пламенем, что облизывало коряги. Об этом сне он старался не думать. За исключением того, что кобыла Минди, похоже, и впрямь научилась летать наяву и избежала верной смерти, поскольку в то же утро разведывавший новую тропу для июльских клиентов рыболовный гид видел, как она выбралась на правый берег, вся дрожащая и с дикими глазами. С ног до головы в порезах и синяках, с глубокой раной на правом боку и растяжением связок, но в остальном совершенно целая. Она полностью оправилась, но никогда в жизни больше не позволяла водить себя по речным переправам. Мать оказалась менее удачлива. Он остановил эту мысль. Посмотрел на воду, несущую розовые и серые отблески рассвета. Ладно. Немногим людям повезло умереть в самом расцвете сил, получив признательность за все заключенное в них добро. Пусть все остается, как есть, подумал он. Не худший расклад из возможных.
Рыбы наловить они не удосужились, поэтому он смешал немного яичного порошка с кусочками чеддера, смазал маслом сковороду с длинной ручкой, а затем принялся бросать камни в палатку и развлекался этим до тех пор, пока Винн со стоном не поднялся.
Глава вторая
Этим утром каноэ шло гладко, как по маслу. Снова на север, к верховьям озера, где брала свое начало река. Они позволили своим взглядам блуждать по берегу в поисках цветных палаток или шатров, силуэтов лодок на пляже, но разглядели только еще больше вкраплений желтого в кронах деревьев и скопление оранжевых рудбекий у их корней. Они наблюдали полет стаи гусей над северной оконечностью озера, птицы выстроились в клин только наполовину, их неровная фаланга изгибалась и выпрямлялась, строй выравнивался на лету. Издалека донесся лай. Джек подумал о том, как часто природа бывает несовершенна, а также озадачена и сбита с толку. Однажды, проезжая на Герцоге сквозь заросший шалфеем луг, он налетел на золотого