Кофеманка. Екатерина Ермолова
выпускал мою руку из своей, не пытался поцеловать, понимая, что он меня спугнет и/или оба тут же улетим. Я занервничала в последний момент, уже выходя из вагона метро на «Воробьевых горах», увидев его с тюльпанами в руках. И подумала, что я вообще здесь делаю, он же женат, игры кончились…
Я еще не знала, что он специально выбирал время, строил пусть несложный пеший маршрут, чтобы показать мне закат со смотровой площадки Академии наук, о которой я не знала, хотя Парк Культуры был любимым парком моего детства, но я гуляла всегда ближе/ниже к воде. Это был небольшой, но приятный сюрприз от него, потом он всегда будет с удовольствием удивлять меня.
Пока мы гуляли, я смотрела на него/принюхивалась, видела всю эту мужскую «неухоженность», в нем ярко читалось/кричало холостячество, и подумала, как можно так не любить своего мужа и так за ним не ухаживать? Может быть, у них действительно отношения «не очень», и действительно поэтому большую часть времени он живет за городом один. И, как когда-то с Марио, я решила: «Не мой, совсем не мой вариант». Во всех смыслах:)
Мы стояли смотрели на красивое заходящее солнце, другим оно и быть не может:) Тогда он меня чуть приобнял, еще не поцеловал. Мы молча смотрели на восхитительно-пылающее небо. И вдруг к нам подошла молодая женщина лет тридцати, вся в черном «готического плана» и, смутив нас, сама сказала:
– Давайте я вас сфотографирую.
Не надо было слов, чтоб понять, что от нас исходил свет первых моментов влюбленности…
Потом мы пошли в ресторан «Оливковый рай», сели с видом на воду, ели пиццу, пили вино, вернее я вино, он – пиво, Кирилл бесконечно о чем-то увлекательно рассказывал. Так потом и поведется: он будет больше говорить, я – писать. Он балагурил:
– Сам бы я пошел в местный бар, но тебе бы это не понравилось на первом свидании. Поэтому мы здесь, я хотел сделать тебе приятное.
В конце ужина, немаловажный момент для меня, он оставил чаевые официанту, для кого-то важна чистота ботинок кавалера, для меня – доброта.
Вы помните, для меня спрашивать разрешение сделать кадр, это как спрашивать разрешение на поцелуй:) Он все сделает правильно. Мы не спешно гуляли по направлению к метро Фрунзенская, когда на мосту он сказал:
– Я хочу тебя поцеловать.
Я смутилась, но не оттолкнула его. Не сразу, но быстро я поплыла/потекла… Я еще чуть грустно подумала: «Хорошо, что я в юбке». Мы продолжали целоваться в сквере полном шумных людей, но нас спасала темнота вечера; на эскалаторе в метро… Он прижимался ко мне всем телом, двигаясь, как волна, мощная волна. Это было мое цунами, мой Девятый вал…
Много позже он будет вспоминать об этом вечере:
– Я не хотел расставаться с тобой, не хотел уходить от тебя никогда.
Мне надо было бы ответить на это:
– Но, расстался же и ушел. Домой. И всегда уходил.
После я напишу подруге, еще пытаясь иронизировать, и делать вид перед самой собой, что ничего особенного не случилось: «Черт побери, это было прекрасно!». Я не пробовала какой он в сексе, но понимала, что это будет,