Больше, чем любовь. Даниэла Стил
была как нельзя кстати. Наконец Эдвина нашла выход: попросила передать по цепочке Алексис, что они рядом, – и с волнением ждала, когда ее слова дойдут до сестры. Наконец девочка повернула голову – и Эдвина ахнула: эта хорошенькая малышка, издалека так похожая на ее сестру, была не Алексис! Эдвина поняла, что совершила чудовищную ошибку: успокоила мать, что Алексис с ней, и теперь ее не будут искать. Эдвина судорожно вздохнула и разрыдалась. Малышка Фанни тоже захныкала, и старшая сестра крепче прижала ее к себе.
Алексис же спокойно сидела в своей каюте. Она ускользнула, когда мать побежала вслед за Уной, и вернулась за своей красивой куклой, без которой не хотела покидать корабль. В каюте было теплее и гораздо спокойнее, не так страшно, как на палубе. Здесь ее не заставят садиться в эту страшную лодку и не опустят в мерзкую темную воду. Она просто подождет, когда вернутся мама и папа, тихонько посидит тут со своей любимой миссис Томас. Девочка слышала, как наверху играет оркестр. В открытые окна влетали звуки регтайма, чьи-то голоса, крики и невнятный шум, но больше никто не бегал по коридорам.
Все пассажиры были на палубе: прощались с любимыми и торопились занять места в спасательных шлюпках. Взрывались сигнальные ракеты, радист неистово пытался связаться с ближайшими судами, чтобы позвать на помощь. Первым, в ноль восемнадцать, откликнулся «Франкфурт», затем – «Маунт Темпл», «Виргинец» и «Бирма», зато с «Калифорнийца» не было вестей с тех пор, когда он послал на «Титаник» предупреждение об айсбергах, а Филлипс осадил их радиста, чтобы не тревожил по пустякам. Радио «Калифорнийца» безмолвствовало, а это был единственный корабль, который находился к ним ближе всех. От сигнальных ракет толку тоже не было. Моряки на «Калифорнийце» если и видели их, то могли предположить, что на «Титанике» празднуют его первый рейс. И ни одна душа не заподозрила, что они тонут. Кому это могло прийти в голову?
В ноль двадцать пять «Карпатия», которая находилась в пятидесяти восьми милях от них, приняла сигнал «SOS» и обещала быть на месте как можно скорее. К этому времени откликнулся также «Олимпик», предшественник «Титаника», но ему предстояло пройти пятьсот миль, так что в данный момент ничем помочь не мог.
Тем временем капитан Смит метался по радиорубке, а радист Филлипс не переставая передавал стандартные сигналы бедствия. По настоянию капитана был также дан сигнал «SOS», который мог принять даже радиолюбитель. Им нужна была любая помощь, и прямо сейчас! Первый сигнал ушел в ноль сорок пять, и в это время Алексис уже сидела в опустевшей каюте со своей куклой и напевала ей песенки. Она знала, что мама отругает ее, когда вернется, за то, что убежала, но, может, не станет так уж сердиться: ведь у нее сегодня день рождения.
На палубе отправляли очередную шлюпку. На правом борту забраться в нее пытались и мужчины, но Лайтоллер оставался непреклонен: только женщины и дети. В шлюпки сажали также