Назло папе куплю маму. Кристина Юрьевна Юраш
стоял мальчик со списком в руках. Я посмотрела на рулон, который тащился по полу за ним и приготовилась.
– Итак, – произнес ребенок деловым голосом, идя по направлению к отцовскому столу и забираясь в кресло. Ноги в изящных ботиночках болтались над роскошным ковром.
– Моя мама обязана, – начал он и зыркнул на меня очень строго. – Быть самой красивой. Чтобы все мне завидовали.
Я взглянула на маленького принца, который посмотрел на меня строго, мол, пока не соответствуешь.
– Мама должна улыбаться и кивать, когда я что-то ей рассказываю, – продолжал маленький принц, снова посмотрев на меня. Я тут же изобразила оскал улыбки и закивала. – И слушать меня очень внимательно.
Я вздохнула, делая вид, что внимательно слушаю.
– Мама обязана, – на меня зыркнули, проверяя, как я поняла предыдущий пункт. – Всегда быть веселой. И никогда не плакать. Так же мама обязана обнимать меня каждый день по пять раз. Нет, лучше по десять. Я потом исправлю! Мама обязана поправлять мне воротник, держать за руку, когда я этого захочу, всегда заступаться за меня перед папой… Даже, если я не прав!
Никогда не видела, чтобы ребенок так стремился остаться сиротой. Я уже представила, как мне вручают почетный орден «Мать – героиня» посмертно.
– Знать ответы на все вопросы, – педантично читал свой список маленький бюрократ, а меня подмывало спросить, а где его настоящая мама?
– Целовать меня перед сном и желать спокойной ночи, – продолжал маленький клыкастый бюрократ. – Читать сказку на ночь, если я не могу заснуть. Покупать мне сладости. Всем рассказывать о том, какой я хороший сын и гордиться мной. Дарить мне подарки на день рождения. Делать сюрпризы три раза в год. Нет, лучше пять! Или шесть! Лучше восемь. Хвалить меня за все. Давать мне советы. И быть лучше всех.
– Он у нас очень наблюдательный и начитанный мальчик, – заметил Сморчок.
– Я уже поняла, – дернула я глазом, понимая, что к роли мамы я не готова.
– Я ничего не забыл, Мордехай? – спросил юный принц, глядя на гоблина.
– Мама должна любить папу, обнимать его и целовать, – ехидно заметил Сморчок, а я нервно сглотнула. – Извините, не сдержался. Люблю делать гадости тем, кто не нравится.
– Мама должна любить папу, обнимать его и целовать, – ехидно заметил Сморчок, а я нервно сглотнула. – Извините, не сдержался. Люблю делать гадости тем, кто не нравится.
– Спасибо! Я совсем забыл об этом! – абсолютно серьезно произнес юный бюрократ, что-то дописывая в списке. При мысли о том, что один раз папа крепко обнимет маму, а потом на свет появится тонна кирпичей и одинокая могилка в саду, мне стало очень неуютно.
– И родить мне братика или сестричку, чтобы мне было не скучно, – вынес вердикт юный принц. И посмотрел на меня взглядом: «Ты, мама, как хочешь, но вынь да положь!». Можешь даже сейчас.
В этот момент я внезапно осознала, что «Даненунафиг» – это мое второе имя.
– Это все? – спросила я, стараясь придать своему голову очень милые