Перунов век. Мировое древо. Сэм Юнф
окрасила виски, припорошила пряди. Рядом с ним стояла женщина: красивая, немногим моложе его, но, казалось, возраст не коснулся её, будто она умела замораживать время. Или всё дело было в таланте искусного фотографа? На руках женщина держала малышку – словно рыжее солнышко. Вокруг пары ещё четверо девочек. Старшие совсем невесты, младшие обещают со временем превратиться в таких же красавиц, как их сёстры. Вот только на семейном портрете не было старшего сына, как будто кто-то намеренно стёр его из жизни и счастья большой семьи, что была запечатлена фотографом на века.
Михаил, оторвав взгляд от стола, перевёл его на напарника. Юра расположился на кожаном диване для гостей. Он увлечённо читал новости, не выпуская телефон из рук. Благов поражался его спокойствию, сам он не знал, чем занять себя в ожидании. Молодой человек сделал ещё один почётный круг по кабинету, останавливая свой взгляд то на фотографии, то на виде из окна, то на напарнике, что подобно мраморной статуе восседал на диване нерушимой глыбой, и всем своим видом демонстрировал, насколько не склонен к общению.
Дело, по которому обратился в их департамент сам губернатор, казалось на удивление странным. Хранитель Москавы настаивал на их немедленном прибытии. Михаила разбудили рано утром, дело же было срочным. Шутки ли, в Тайный Департамент обратился губернатор Москавы и родной брат императора с личной просьбой. А сейчас сам же изволил задерживаться. О чём Михаилу и Юрию ещё час назад сообщил молодой дружинник, по возрасту едва перешедший в офицерский чин из гридней.
По дороге Благов с напарником успели изучить все предоставленные данные по новому и особо важному делу. Правда, Михаил был уверен, что других дел в их департаменте и не бывает, поэтому старался одинаково честно относиться и к запросам великих князей, и к просьбам из отдалённых провинций, где за помощью обращались обыкновенные стражи порядка.
Дело губернатора походило на страшную сказку. На окраине Москавы раскинулся впечатляющий по своим размерам жилищный комплекс «Золотая осень». Квартиры в нём предоставлялись, как под покупку, так и под съём.
Две высотки были выделены для крепостных владельца комплекса. Его люди обеспечивали сначала строительство, а потом и содержание ЖК в надлежащем виде. Таких домов, принадлежавших разным дворянам, по всей округе Москавы было в избытке. Да и то, что хозяин заботился о своих жильцах, было лишь разумным подходом к собственному управлению. Многие губернии перенимали подобный опыт. Ты человеку – ласковое слово и тысячу рублей сверх положенного, а он поработает на миллион.
Вот только завелась в этом привычном укладе образцового комплекса какая-то напасть. За два месяца в распрекрасной «Золотой осени» три девицы покончили жизнь самоубийством. Народ начал волноваться, а последний этаж высотки уже успели прозвать проклятым. Говорили разное, но больше о том, что поселилась там какая-то навская сущность. То, что в Москаве нечисть уже лет триста не водилась, простой люд в расчёт не брал. «Триста лет не было, а теперь залётная навка души губит».
Так слухами да версиями дело дошло до губернатора. Разумеется, подобные