Кровь на камуфляже 2. Николай Марчук
записи, что «на этих минах»или «нами уничтожены». Правильно? Значит я ничего не сорвал. Короче, Псих, мне лучше знать, как вести бухгалтерию. Сам потом спасибо скажешь, когда будем на всех получать материальные выплаты за подбитую технику. В конце концов, не мелочись, укропы ехали нас атаковать? Нас! А то, что они тупые и подорвались на своих же минах, так кто им доктор? Ты, вообще, за чем приходил?
– Изолента нужна и обжим для проводов. Есть?
– Да, вон на том стеллаже, – показал рукой Глобус.
– Спасибо.
Вот за это я и уважаю Петровича, что у него все на своем месте. Надо тебе изолента? Вот, она пожалуйста! Нужен инструмент? Вот, пользуйтесь! В войне побеждает тот, у кого крепкий тыл. В нашем случае, тыл – это Петрович.
А это значит, что мы победим в этом бою…надеюсь, что победим. А то ведь нас могут откалибровать и свои же, особенно после тех материалов, которые я выкинул в сеть вчера. Мы ведь здесь на просто так оказались в окружении за линией фронта. Это мои боевые товарищи думают так, а на самом деле, у нас, а вернее, только у меня есть еще одна миссия. Возможно, она даже более важная, чем уничтожение вражеской техники и живой силы. Речь идет о выкладки в общий доступ сведений, свидетельствующих о коррупции в оборонном ведомстве.
Все для фронта, все для победы – главный девиз тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны. Без их поддержки, в принципе, невозможна никакая победа. Но есть проблемы. Не катастрофические, однако требующие незамедлительного решения. Мы не сможем победить фашизм, не одолев главного врага в тылу – коррупцию.
На каждой единице военной российской техники «навар» получают десятки посредников. И все это знают. И воспринимается все, как должное, к сожалению. В условиях войны это недопустимо. Необходимы жесточайшие меры в борьбе с коррупцией. Китайская практика показала, что расстрелы коррупционеров очень хорошо поднимают уровень порядочности и патриотизма среди топ-менеджеров и чиновников. Почему бы не перенять этот опыт? И народ поддержит. Жестко? Но иначе сейчас нельзя.
Но это все лирика. Первоочередная задача для нашего подразделения, оказавшегося в глухой блокаде и полном окружении, все-таки выжить и продержаться минимум две недели. Причем, нам надо не просто так сидеть, забившись в укрытие, нет это было бы слишком легко. Нам надо активно обороняться и контратаковать, иначе мы не расшевелим этот муравейник.
– Сержант Пшонкин, – позвал меня Глобус, – хочешь анекдот расскажу?
– Давай, – пожал я плечами, сматывая провода на СВУ, которое через пластиковые хомуты, потом прикреплю на дрон.
– Командир роты, вызывает сержанта, – начал Глобус. – И говорит ему: «Ты там сообщи Иванову, что умер его отец. Тока помягче, пожалуйста…» Сержант выстроил солдат на плацу: «Так, у кого отцы живы – три шага вперёд!!! Иванов, мля!!!! Ты то куда прешься??!!»
– Ха-ха-ха! – дружно заржали сидящие рядом Гвоздь и Джокер, которых я назначил себе в стажеры по обучению на операторов дронов.
– Смешно, – довольно цокнул я языком. – А в чем цимес? Ты же