Серебряный змей в корнях сосны – 2. Мария Дубинина
в горном монастыре и к церемонии обещал вернуться. Узнали ученики об этом от Сакурады-сэнсэя, обычно молчаливого, если дело не касалось Морикавы.
– Говорят, в юности они были неразлучны, – проглотив рис, почти не жуя, поделился информацией Мадока. – Хотя кто бы стал дружить с Сакурадой-сэнсэем?
Арата быстро огляделся по сторонам – не прислушивается ли кто-нибудь – и сказал:
– Противоположности притягиваются.
– Как Мацумото и Кента-кун?
Повисла неловкая пауза, и Куматани произнес:
– Не очень хорошо обсуждать жизнь учителей. Давайте доедим и после занятия по кэндзюцу[9] помедитируем в свободное время.
– Еще чего, – фыркнул Мадока. – В свободное время я лучше вздремну.
– Я с тобой помедитирую, Кента-кун, – сказал Сасаки.
У Хизаши вдруг разболелась голова, делая его еще раздражительнее, чем обычно, и чтобы не швырнуть тарелку с овощами в лицо пустомеле-Джуну, он покрепче сжал палочки для еды.
Впрочем, на него никто не обращал внимания, а когда в зал вошла компания Нобуты, то все без исключения младшие ученики втянули головы, желая стать незаметными. Этот болван, как довольно быстро выяснилось, донимал не только Кенту, которого считал деревенщиной, и Сасаки, всячески высмеивая его слишком хрупкую, немного женственную красоту и физическую слабость, но и находил повод испортить настроение всякому, кто попадался на его пути.
Увы, он не так давно перешел в категорию старших учеников, а значит, считал себя вправе задирать нос.
– Если он что-то тебе скажет… – набычившись, прошептал Мадока, которого вообще никто не рискнул бы задирать, не то что Нобута.
– Все в порядке, – заверил Куматани и, сложив палочки, направился к выходу. Только вот спина выдавала его напряжение – и точно. Только он поравнялся с занимавшими места за столом юношами, как кто-то подставил ему подножку.
– Ай-я! – оскалился Нобута. – Осторожнее надо быть, деревенщина!
Куматани выпрямился и, не обернувшись, пошел дальше. Такого обидчики не ждали. По кивку Нобуты один из парней вскочил и потянулся к плечу Кенты, чтобы остановить, но тот ловко увернулся и поймал его взгляд. Хизаши все прекрасно видел и понял, почему прихвостень Нобуты вдруг передумал устраивать скандал.
– Так их, – обрадовался Мадока и повернулся к Арате. – Идем скорее, хочу узнать, как Кента-кун этого добился. Мне нужна его техника убийственного взгляда.
Арата не особо радостно согласился и выбрался из-за стола. Хизаши продолжал хранить молчание, и все же ему тоже было любопытно, что в Куматани успело настолько измениться, раз это стало заметно не только ему, но и окружающим?
Он закончил есть и без спешки направился следом за товарищами.
На улице вовсю светило весеннее солнце, мягко и ласково дул чуть прохладный ветер с вершины горы, и первые распустившиеся бутоны сакуры радовали взор бело-розовыми крупными цветками. Хизаши втянул носом запах апрельской чистоты и свежести. Дни становились теплее, и больше не нужно было кутаться в шерстяное хаори
Кэндзюцу – древнее японское боевое искусство владения мечом. В переводе с японского означает «искусство меча».