Точка бытия. Рассказы, повести, притчи, стихи. Любовь Ржаная
в виду железную дорогу, до которой от их деревушки километр лесом. Никакой станции тут не было, а была только небольшая платформа, деревянный настил. Дорога одноколейная, и пассажирский поезд из четырех вагонов проходит по ней один раз в сутки, да порой неспешно тащат вагоны бревен грузовые составы. Москва отсюда далеко, и ехать надо с пересадками – хоть бы за сутки добрались, переживала бабушка.
И вот началось ожидание весны. Аленушка была девочка ласковая, послушная, все ее прилюбили, и она полюбила добрых своих бабушку и дедушку. Кормили ее молоком да творожком, щами да кашами, порой и пряник был к чаю, или карамелька.
– Кушай, расти, внученька, – приговаривала бабушка.
– Не скучай, внученька, вечером тебе книжку почитаю, – говорил дедушка.
Читали они и «Репку», и «Морозко», и «Конька-горбунка»…
Целый день хлопотали взрослые по дому да по хозяйству, по огороду да картофельнику, что спускался аж до самой бани, к бежавшей в низине небольшой речке. Двор был полон скотины: корова с телочкой, поросенок, десяток кур. Была и собака Жулька. На двор внучку не пускали: измажешься, гуляй на лужку.
Чем занималась Аленушка? Трудно ей теперь вспомнить, чем. Крутилась возле бабушки, в основном. Или рисовала картинки. У нее были цветные карандаши, которые порой приходилось и послюнявить, чтобы краски были ярче. Рисовала она в основном кукол, красавиц всяких.
Красавиц Аленушка видела в своей небольшой жизни много. Самая красивая – мама, с белым лицом, черными вьющимися волосами и большими карими глазами. Воспитательница в детсаду, любимая ее Ирина Матвеевна – тоже красавица: с пышными русыми волосами, собранными в копешку на голове, с синими глазами и белозубой улыбкой, в светлой блузке и черной юбке, или в красивом цветастом платье. Бабушка – старенькая красавица, со светлыми волосами, всегда укрытыми платочком, морщинистыми щечками и выцветшими голубыми глазками. И одета бабушка скромно: на худеньких плечах всегда блеклая кофточка, юбка – простая, сатиновая или ситцевая, темная, без узоров. Аленушка такие наряды не рисовала, а придумывала принцесс в длинных голубых, желтых или розовых платьях, с узкими талиями и пышными складками, как в книжке про Золушку и ее сестриц.
Однажды ей захотелось нарисовать Весну.
– А какая она, Весна? – допытывалась Аленушка у бабушки, сидевшей на сундуке у теплой печки и штопавшей сухое белье после стирки.
– Весна – красна, – говорила бабушка и улыбалась.
– Она на кого похожа? – не отставала Аленушка.
– Ни на кого не похожа, сама на себя. Ну как тебе объяснить? Она придет, и все цветочки зацветут, небо станет синее, пташки запоют… Тут и мама твоя приедет. А мы ей тебя не отдадим! Нам больно хорошо с тобой!
Аленушка пугалась: неужели не отдадут? Но сама себя успокаивала: что ж, ей и тут можно жить. Она уже привыкла к избе, вот только ходить на улицу в уборную прохладно, и ей разрешают делать свои дела в чулане, где стоит особое