Открытая дверь. Зинаида Миркина

      В мозгу моем была шумиха,

      И мысли плавились в огне…

      Но долго-долго, тихо-тихо

      Деревья говорили мне…

      Что? Я почти теряла силы,

      А ветки гнулись, чуть шурша,

      И вдруг со мной заговорила

      Моя беззвучная Душа.

      О, этот благодатный шорох!

      И как же мне была нужна

      Та Весть великая, которой

      Она была полным-полна.

      И снова углублялся Свет,

      Чтоб дать душе немой ответ

      На несмолкающий вопрос:

      «Зачем в сем мире столько слез?»

      Свет говорил, входя мне в грудь:

      «О всех мечтах и снах забудь».

      Тогда окончится страданье,

      Когда Творец и мирозданье

      Так будут соединены,

      Как луч – с верхушкою сосны.

      Да, на колени! На колени!

      Чтоб ни случилось, – все равно,

      Лишь только в полноте смиренья

      Мы с Ним сливаемся в одно.

      Вот так, как лес – с вечерним светом,

      С землею – снега белизна…

      И только лишь в слиянье этом

      Душа воистину полна.

      А Музыка – моя защита.

      В ней бережно душа укрыта

      От тех безумцев, кто решил,

      Что в мире вовсе нет души.

      От тех, кто может сапогами

      Вступить в меня. Но между нами

      Нежданно возникает вдруг

      Бесстрашный сокровенный Звук. —

      И он несет благую Весть

      О том, что в этом мире ЕСТЬ

      То, что не вещь, не плоть, не вес —

      То дуновение небес,

      То, что разгулу всех стихий

      Бросает властно: «Не убий!

      Не соблазни! Не укради!

      Храни живой Огонь в груди,

      Незримый, сокровенный – тот,

      Откуда Музыка встает».

      Не наслаждайтесь звуками. Они

      Не для утех и не для наслажденья.

      В них вписано Господнее веленье,

      Мерцают в них волшебные огни,

      Сжигающие первородный грех.

      О нет, они совсем не для утех.

      Они грозны́, хотя ласкают вас.

      Они звучать должны, чтоб не погас

      Вот тот Огонь, который в нас зажег

      На землю душу отославший Бог.

      Счастье мое – в той березе крылатой,