Найди. Фэя Моран

      Воздух на улицах Сиэтла кажется мне глотком драгоценной воды после затянувшейся жажды. Ощущения одни и те же.

      Я глотаю взглядом высокие здания, движущиеся автомобили, людей и вывески магазинов. Так много народу, что мне ничего не стоит вырвать руку из хватки Гая и побежать сквозь них, куда-нибудь вперёд. Свернуть за угол, затеряться, например, между магазинами одежды.

      От подобных мыслей меня пробивает волнение и катится дрожь по всему телу.

      Мы поднимаемся по движущемуся эскалатору вверх, на третий этаж крупного торгового центра. По убеждениям Гая здесь не должно быть людей из Могильных карт, хотя я и вижу, что он в своих словах не уверен. Он вечно озирается по сторонам, словно сам является жертвой, которого готовы убить, хотя Лэнс дал мне чётко понять, что Вистан не тронет своего сына. А Нейт добавил, что зато вполне может попытать.

      Мне вдруг становится интересно, получал ли Гай какие-нибудь… наказания от отца. Может ли быть такое, что его когда-то ударяли? Давали ли пощёчину?

      Я осматриваюсь. Люди проходят мимо, как издевательство над моей беспомощностью. Словно напоминание, что они все свободны и вольны делать всё, что им заблагорассудится, в рамках закона, конечно же. А у меня такой возможности нет. Может быть, если я вырву руку и побегу к какой-нибудь женщине или крупному мужчине и попрошу помощи, они вызовут полицию? Однако затем все органы внутри меня неприятно сжимаются, когда за этими опрометчивыми мыслями возникает новый вопрос: и что тогда. Вызовут полицию, и что тогда? Они не смогут мне помочь. Они находятся под Могильными картами, они, как оказалось, выполняют роли шавок, питомцев, бесхребетных существ, готовые на всё ради крупных денег.

      Они мне не помогут.

      Я должна помочь себе сама.

      Как только мы втроём ступаем на сверкающий пол третьего этажа, преодолев эскалатор, Гай, не дав мне времени на тщательные размышления, вдруг отводит меня в сторону, потянув за руку. И хоть прикосновение сейчас нежное, я всё же ощущаю через него злость. У меня бешено бьётся сердце, когда он наклоняется к уху, произнося:

      – И не думай, Каталина. Я знаю, что ты сейчас хочешь сделать. Не пытайся.

      Я поднимаю на него взгляд, – наверняка напуганный и удивлённый, – однако язык вопреки моему чувству врёт:

      – Не понимаю, о чём ты.

      – Не принимай меня за глупца, – отвечает он. – Я читаю людей насквозь. Особенно таких как ты.

      – Таких как я? – У меня внутри вновь загорается этот жгучий гнев. Течёт лавой по венам. – Поясни. Что ты имеешь ввиду, когда говоришь «таких как ты»?

      – То и имею ввиду. – Гай поворачивает меня обратно. – А теперь иди ровно и не пытайся звать на помощь.

      Я горько усмехаюсь:

      – Так