Души человеческие: «чёрный меч». Соломон Корвейн
капитан, а почему этим занимаетесь вы, а не господин Франческо?
– Первый лейтенант взял отпуск, а подпол его подписал. Штаб роты без него, всё равно, что стройка без прораба. Они все там рукожопы, которые уже куда-то свалили. Если я этим крысам штабным сейчас отдам документы, они их… ты сам понимаешь.
– Да, господин капитан, – сложив руки за спиной, вытянувшись, стоял юноша.
– Я надеюсь, я не пожалею, что ты стал старшим рекрутом, – давяще сказал капитан. – Благодаря тебе мы избавились от укрепа, но в нашей работе это не подвиг. Это просто работа. Вот эти блестяшки, – пальцы провели по медалям, – и всю честь с героизмом, оставь армейцам. Мы – наёмники и для нас важны лишь две вещи – сколько нам заплатят и где ещё искать рекрутов.
– Да, господин капитан.
– Что бы знал, – мужчина поднял один из листов, помотав им перед юнцом. – Тут описываются причины прошедшей войны. И знаешь, что послужило началом? Даже не то, что этот засранец Гереро восстал. Да что уж там, мятежи – это явление часто. Придурку бы просто бабла предложили, и он как паинька согласился, а потом бы грохнули в сортире. Но нет, этот дебил решил поиграть в справедливость.
– То есть, господин?
– Ты в курсе, что в Совете он предлагал освободить многих людей от «повинности жизни»2? Но какой сеньор откажется от прав на бесплатную рабочую силу? Особенно, если ты за это платишь лишь пищей и немногими благами? И когда его послали нахер, он открыто выступил против сеньоров в Неаполе.
– А как же разделение его города? – смутился юноша. – Мы видели, что его город не был светочем равенства.
– Он планировал это сделать. В его дворцы мы нашли множество проектов прокламаций и деклараций, новую конституцию. И все они говорили о новом порядке.
– Я понимал это, господин капитан, – холодно говорил Йозеф, вспоминая, что пошёл в Компанию только ради денег. – Хорошо, что Сицилийская автономия отказалась его поддержать.
– А чтобы сделали сицилийцы? Они довольствуются своими вольностями, и им этого хватает, – минорно отметил Йозеф. – Скажи, что ты хочешь от службы? Каковы твои цели?
– Я хочу стать солдатом, господин капитан. Встать в один строй с полноправными братьями Компании.
– И ты получишь этот шанс, воин. Я был сегодня в штабе. И знаешь, там поведали, что наши учредители подписали новый контракт. Мы недельку перекантуемся, а потом снова за дело.
– Господин капитан, позвольте спросить.
– Куда мы отправимся? – предугадал Кемирр. – Говорят, что нашу Компанию хотят кинуть на север Африки. Местный султан захотел вернуть свои владения. Если проявишь себя, – на Йозефа уставился строгий взгляд ледяных глаз, – то я дам тебе солдата.
– Спасибо, господин капитан. Позвольте идти, господин капитан.
– Топай, – махнул он рукой, протянув флэш-карту, – и передай её медикам. Они просили документы.
Без всякого сомнения, он не стал отказывать офицеру. Взяв небольшую
Повинность жизни – обязанность граждан Ковенанта, которые не состоят на государственной или муниципальной службе, или не иным способом не связаны работой на сеньоров, господ или органы власти, два дня в неделю трудится на высшее чиновничество, плантаторов или держателей особо важных производств. Закон «О повинностях и укреплении государства» закреплял всю систему, обуславливая её тем, что если никто не будет работать на плантациях, производствах и важных объектах, то Ковенант мог потерять экономическую привлекательность.