Никакой другой мужчина. Лара Дивеева
уже обсудили предстоящую свадьбу и ваши отношения? – спросил отец.
Мама сжала руки в кулаки, сдерживая эмоции. Возможно, я к ней несправедлива. Долгие годы безрадостного замужества запечатали её чувства, но она волнуется, что я повторю её судьбу. Я должна сказать ей, что счастлива и рада грядущему браку.
– Я уверен, что Шели станет прекрасной женой и мы будем счастливы. Вы мне очень удружили, граф Дакорте, – ответил Тироль.
Мать не пошевелилась и не возразила. Отец же пристально посмотрел на меня.
– Даже так? – Он адресовал этот вопрос мне, и я замялась. Если ответить сдержанно, то расстрою Тироля показным равнодушием. А если ответить от чистого сердца, мою необузданную радость сочтут непристойной.
К счастью, Тироль ответил за меня.
– У нас с Шели есть небольшой секрет, не так ли, дорогая? Мы решили стать счастливыми назло всем, кто не верит в договорные браки.
– Надо же, какое завидное решение… – Отец хмыкнул и, бросив колкий взгляд на мать, снова принялся за еду.
На самом деле, у меня целых два секрета. Второй секрет – то, что я отчаянно влюблена в будущего мужа.
Следующие два дня прошли в счастливой дымке. Тироль заполнил мои мысли, вытолкнув всё остальное. Он принимал мою восторженную преданность с улыбкой. Тянулся ко мне, и я с готовностью отвечала. Мы занимались любовью, о которой не было написано ни в одной из прочитанных мною благопристойных книг. Острой, нетерпеливой и взаимной любовью.
Невероятное счастье – не об этом ли я просила богиню Алали?
По вечерам мужчины отправлялись развлекаться, а я готовилась к свадьбе. Расставляла корзины с цветами, украшала скамьи в часовне. Часами разглядывала подвенечное платье, не веря в чудесный поворот судьбы.
Вечером перед свадьбой Тироль уехал, чтобы переночевать в таверне.
– Мы не должны быть вместе в эту ночь. Если я останусь, то наверняка не сдержусь и приду к тебе, а я хочу уважить твоего отца и традиции, – объяснил он и на прощание поцеловал меня так страстно, что я еле удержалась на ногах.
Смотрела ему вслед, и в груди ныла тревога. Вроде волноваться не о чем, но дрожали руки, а душа тянулась вслед за мужчиной, таким незнакомым, но уже таким любимым. Изнутри рвались признания, и, прижав руки к груди, я произнесла клятву, заготовленную для свадебной церемонии.
“Для меня существуешь лишь ты, Тироль. Никто другой. Никакой другой мужчина не тронет мою душу. Она принадлежит тебе, нежится в твоей ладони прирученной птицей. Только ты. Навсегда. Никакой другой мужчина”.
В ночь перед свадьбой я долго сидела в украшенной в честь торжества часовне и благодарила богиню за невероятный подарок. Никогда, даже в самых смелых фантазиях я не представляла, что могу быть настолько влюблена. Настолько счастлива.
Счастье с привкусом вишни гудело во мне бессонным колоколом.
***
В день свадьбы я проснулась от пристального взгляда. Открыв глаза, моргнула, пытаясь отогнать невозможное видение: у постели сидела моя мать.