На алтарь Победы. Воевали, верили, победили. Отсутствует
войне, а думать о нынешней. Думать и понимать, что во всем происходящем именно мы и виноваты, потому что ужас этот совершается лишь по одной причине, в умной русской поговорке раскрытой: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем».
Глава 10. О Рокоссовском, детях, оккупации и фресках Ферапонтова монастыря
Для Нины Рафаиловны Будановой то, что было в стране за весь непростой XX век, – не страницы учебника по истории, а живые личные воспоминания… Первая мировая, Гражданская – остались в памяти по рассказам родителей; репрессии 30-х, Великая Отечественная война, послевоенная жизнь – это уже свое, пережитое, затронувшее близких, коснувшееся собственной судьбы.
Говорить с Ниной Рафаиловной можно до бесконечности. Интересный, яркий человек, она увлекает своим рассказом и делает уже слушателя причастным пережитому. И страницы истории начинают оживать, смотрят глазами конкретных людей, говорят их голосами.
Нина Рафаиловна Буданова – искусствовед, член Союза художников РФ, заслуженный работник культуры РФ. Родилась в 1923 году в Москве. В 1941 году поступила в Московский институт философии, литературы и истории имени Н. Г. Чернышевского (затем слитый с МГУ, который Н. Р. Буданова и окончила). Преподаватель истории искусства во многих учебных заведениях, в том числе в Московском государственном заочном педагогическом институте (ныне Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова).
Первый «ожог» искусством, первое удивление я испытала в 1933 году, в десять лет, в Ферапонтовом монастыре.
Мы туда отправились с мамой, причем ехали на очень смешном колесном пароходике «Анри Барбюс» из Нижнего Новгорода (тогда совсем недавно переименованного в Горький) до Кириллова. Весь путь пройти он не мог, потому что в это время заканчивалось строительство Беломоро-Балтийского канала (там работали заключенные), потому огромная была часть Волги перекрыта. Всех пассажиров высадили и сказали: «Столько-то километров пройдите пешком, а пароход будем тянуть волоком».
Мы пошли пешком и оказались в мире, о котором не имели никакого понятия. Будто попали на другую планету.
Ферапонтов монастырь
Среди заключенных, строящих канал, к великому ее изумлению, мама, литературный работник, встретила своих знакомых писателей. Казалось, так просто не может быть: интеллигентные, замечательные люди в такой ужасной, угнетающей обстановке… Мы с ними разговаривали, и потом мама обращала мое внимание на то, чем эти люди там занимались, в какой тяжелой ситуации находились.
С трудом шагая по песку, отвлекаясь на разговоры, мы в конце концов добрались до своего теплохода, на котором благополучно доплыли до Кириллова. Дальше предстоял пеший путь до Ферапонтова монастыря – 20 километров. Транспорт тогда никакой в монастырь не ходил.
И вот наконец мы добрались. И я испытала второе потрясение за день, но уже не гнетущее, как от встречи с заключенными, а совершенно противоположное,