В жару. Нина А. Строгая
но у Ивана не было сил убирать стекло и ртуть. Он убавил громкость, не снимая халата и «валенок», забрался в постель и, закутавшись с головой в одеяла, довольно быстро заснул.
Спал он тревожно, прерывисто и в какой-то момент сквозь этот прозрачный, хрупкий сон услышал, как открывается входная дверь…
Рано утром к Ивану приехал Николай. Он тихо вошел в квартиру, разулся, повесил на плечики свой мягкий велюровый пиджак, мельком заглянул в комнату, где все еще, словно завернутый в кокон, спал его друг. Заметив на полу разбитый градусник, Николай недовольно качнул головой и пошел на кухню. Там он вынул из принесенного с собой кожаного рюкзака целую гору всяческих лекарств и, разложив их на большом старинном круглом столе, в центре которого стояла ваза с увядшими, но по-прежнему красивыми розами, взял лежавшую рядом записку:
«Иван, не хотели вас будить.
Заказанное блюдо приготовили, старались! Все точно по рецепту вашей бабушки. Оставили на плите – еще горячее…
«Заканчиваются моющие средства.
Денег берем, как обычно, ну, и за работу.
Лимоны и мед завтра забросим, вечером, часов в 8–9, раньше, к сожалению, не получится…
По поводу отопления – у них там авария какая-то, но обещали, что скоро дадут…
Всегда ваши Добрые Феи Вика и Лариса»
Николай улыбнулся, отложил послание и, выключив горелку, пошел в спальню.
Там, поежившись, Николай плотно закрыл окно, подтащил стоявший в углу комнаты обогреватель к самой кровати и включил, подсоединив к удлинителю. Он взял со столика часы, которые показывали начало седьмого, завел будильник на девять утра, и хотел было поставить часы на место, но передумал и перевел стрелку на двенадцать.
– Ваня, Ванечка – прошептал Николай, осторожно укладываясь поверх одеяла рядом с Иваном, просовывая руку ему под голову, а другой сжимая его запястье, – мальчик мой хороший…
– М-м-м-м-м… – тихо застонал и зашевелился в постели просыпающийся Иван.
– Ты прости меня, Ванечка, – продолжал Николай, прижимаясь губами к его волосам.
– За что? – сонным голосом спросил Иван.
– За то, что так мучил тебя, так долго испытывал и, возможно, всю жизнь тебе искалечил. Я не должен был этого делать с тобой.
– Я люблю тебя – ты не можешь испортить мне жизнь.
– Иван, потягиваясь, прижался к Николаю всем телом, – и то, что ты тогда не оттолкнул меня – уже счастье.
– Ваня, ты спроси у меня все, что хочешь. Я готов на самые главные вопросы твои ответить.
– И про отношение твое ко мне можно?
– Все, что хочешь.
– Я теперь нравлюсь тебе, Коля?
– Очень. Всегда нравился.
– А когда больше? Ну… до того или после? – улыбнулся Иван.
– Всегда сильно – если ты думаешь, что изменился очень, это не так, совершенно.
– Но ты сказал сегодня, что я бля…
– Ч-ч-ч-ч, тихо, Ваня, – перебил Ивана Николай, – не знаю, что сделать теперь, чтоб ты забыл все эти ужасные