Россия в Первой мировой войне. Николай Головин
сложной организации военно-административного аппарата, долженствовавшего ведать этими вопросами, и от неправильных взаимоотношений между довольствующими управлениями и теми органами Военного министерства, которые должны были влиять на подготовку армии к войне во всех отношениях…»
«Если бы военный министр оказался гением, – пишет далее генерал Лукомский, – то, может быть, он справился бы с делом хорошо, несмотря на недочеты в организации Военного министерства. Но гения не оказалось, а последними до войны военными министрами были, одни более, другие менее, добросовестные, но обыкновенные, хотя и хорошие работники. Может быть, худшим из них, не по своим способностям, а потому, что он по свойствам своего характера не подходил к этой роли, был последний до войны военный министр – генерал Сухомлинов».
В результате, по заявлению[63] генерала Лукомского:
«а) армия не была снабжена тяжелой артиллерией, которая должна была быть создана по Большой Программе;
б) воздухоплавательных машин было такое ничтожное число, что правильнее считать, что их почти не было;
в) воздухоплавательные парки для наблюдения с привязных шаров и змейковых аппаратов были оборудованы слабо, и число самих аппаратов было совершенно недостаточно;
г) броневых автомобилей почти не было; легковых для службы связи и грузовых для транспортных нужд было совершенно недостаточное количество;
д) запас снарядов для полевой артиллерии не только не был доведен до новой нормы (1500 выстрелов на орудие), но не были в наличности полностью и старые нормы».
В действительности, как мы уже знаем из всего изложенного в этой главе, положение было еще более мрачное.
Крайне характерно высказанное генералом Лукомским предположение, что «если б военный министр оказался гением, то, может быть, он справился бы с делом хорошо, несмотря на недочеты организации Военного министерства». Во-первых – самая эта организация и составляла главную задачу военного министра; во-вторых – ожидание «гения» равносильно ожиданию «чуда»; оно соответствует младенческому уровню государственного понимания. Наука изгнала из круга своего понимания вмешательство «чуда». Приходится еще раз упомянуть о «социальном подборе»; в больном обществе так же, как и в больном организме, подбор идет не в направлении, соответствующем прогрессу развития общества.
Отсутствие прочной веры в военную науку
Но, кроме чисто специфических условий, создавшихся в России вследствие запоздалого освобождения крестьян, имелась еще одна данная, которая затрудняла устранение хаоса в высшем военном управлении. Устранению последнего содействует «научная организация» работы. Но «научная организация» требует не только отдельных выдающихся представителей науки – она требует также достаточно высокого уровня социальной среды. Без этого мысли выдающихся ученых уподобляются колесам, не сцепленным с остальным сложным механизмом. Они могут вертеться, но вся их работа для данного механизма
Тот же «Сборник записок». С. 22.