Демоны Петербурга. Кирилл Неплюев
на все замки, посмотрел в дверной глазок. Никого. Скинув ботинки, я стал ходить взад-вперёд по короткому коридору и небольшой комнате, и лишь через несколько минут поймал себя на этом занятии, потому как был погружён в мысли и догадки о том, кто же хочет мне зла настолько, что готов убить. При этом в голову, конечно же, ничего путного не приходило. Хотя бы лишь потому, что тех, кто мог бы хотеть меня убить, было огромное количество. Я всё же выступал государственным обвинителем на судебных процессах не один год. Однако, как показывает практика, в тех редких случаях, когда преступник возвращается из мест лишения свободы и пытается кому-то отомстить, гнев чаще всего падает всё же на судей, реже на следователей, ведущих дело. Тем не менее, отрицать старые связи я не стал. Хотя каким-то непонятным образом чувствовал, что это вовсе не связано с моей работой. Здесь было что-то другое. Я начал лихорадочно перебирать варианты и в итоге понял, что в остальном-то и нет людей, которые желали бы мне зла до такой степени. Так вышло, что я был практически одинок со всех сторон. Нет родных, единицы друзей и знакомых, но также и нет врагов. Личных, по крайней мере. Хотя на своей службе гособвинителем я мог приобрести тайных недоброжелателей, допускаю. И этот факт не давал мне покоя. Навряд ли кто-то стал бы так шутить или развлекаться. Впрочем, мне почему-то пришла в голову мысль, что на меня напал тот же человек, которого я встретил вечером, выходя из дома на дружескую попойку.
Ещё до того, как попасть в больницу, я тяжело переживал события, произошедшие в моей жизни, и воспоминания о роковых днях, последовательно втаптывавших меня в пучину тоски и депрессии. Весь мир стал для меня тягостным и мрачным. Когда я побывал за чертой и в процессе познавания истины стал постепенно отпускать из жизни память о случившемся, малыми шажками возвращаясь в относительно ровное состояние, моё и без того обострившееся чувствование начало сигнализировать мне о том, что что-то не в порядке. Те вещи, которых я ранее не замечал, постепенно стали всплывать на поверхность. Самое интересное, думал я, что на «воле» после больницы я пробыл самую малость, но уже успел почувствовать на себе, как какие-то тяжёлые энергии давят на психику, как некомфортно находиться в этом городе. Ощущение тревожности и страха, а также ожидания какой-то большой беды, надвигавшейся на людей, буквально витало в воздухе, и я это чувствовал практически кожей. Пространство будто сгустилось вокруг до состояния киселя. Тем не менее, я не мог объяснить самому себе своих опасений, и больше как-то списывал всё на погоду, возможно магнитные бури, осеннюю хандру и растущий у населения кортизол вкупе с постоянной нехваткой витамина Д у жителей северной столицы. Мне и в голову не могло прийти, что какой-то негативный сценарий может коснуться меня лично, настолько произошедшее нынешним вечером было неожиданным и непредсказуемым.
Наконец я включил настольную лампу, уселся на стул в жилой комнате и начал изучать два металлических предмета, похожих на арбалетные