Свидетели 8-го дня. Игорь Сотников
вопрос.
– Должен ли я сделать то, что от меня требуют? – А вот третий вопрос прозвучал как-то скомкано, без возможности переспросить Омертона. Кто тут же слез со стула и вперёд на выход из комнаты. Оставив после себя и этого его последнего вопроса, определённо центрального, от решения которого зависят ответы на остальные вопросы, уже свои вопросы у прежде всего Алекса. Кто в первый раз находился на вот таком сеансе откровения, и он себя почувствовал в некоторой степени не по себе оттого, что он сам того не хотя и, пожалуй, не ожидая этого, оказался свидетелем копания в своей душе человека, где эти его вопросы были стонами его сердца и сознания.
И Алекс было рефлекторно дёрнулся в сторону Максимилиана, кто точно знает ответы на все задаваемые в этом помещении вопросы, но дальше этого не пошёл, почувствовав в себе категорическое нежелание знать ответ на вопрос откровенности, который здесь в первую очередь все задаются подспудно.
Да и в общем, Алексу в этом ещё и повезло. Ему для всего этого не представилось времени зашедшим сейчас в это помещение Альфисом. Кто своим появлением перебил все обуявшие Алекса мысли, переключив всё его внимание на себя. А вот его поведение в этом кабинете было несколько отличным от Омертона. И он чувствовал себя здесь определённо раскованней и уверенней, чем Омертон. А вот с чем было это связано, с тем, что ему нечего в себе от всех скрывать или же он так часто каялся, что для него всё это вошло в привычку, то этого вот так, без того, пока Альфис не задаст свои вопросы к вечному, никак не узнаешь.
Впрочем, даже после того, как он задал свои вопросы, к нему тоже остались вопросы у всё того же Алекса. Но видимо так и должно быть. Ведь они находятся в кабинете для вопросов. И любые здесь действия рождают собой новые вопросы. А вот в комнате ответов, всё наоборот. И там даже самые вопросительные события дают тебе ответы на то, что ты до сих пор и знать не знал, как разгадать. И только Алекс начал через себя прогонять ощущения от этой встречи с Альфисом, как тот начал задавать свои вопросы.
– Смогу ли я обмануть судьбу? – задаёт первый вопрос Альфис, иронично и самонадеянно так посматривая на себя зеркало, которое, конечно, в первую очередь отражает его, а уж затем только… Внешние прерогативы, так считать, что подразумевает этот его вопрос. И основания для этого у Альфиса заключаются в том, что он насквозь видит сущность того, что скрыто за покрывалами тайн и вот таких зеркал с двойным дном. Там нет ничего до тех пор, пока он это ничто не заполнит собой. И задаёт он этот вопрос лишь с одной целью – наполнить этим новым смыслом ничто, и запустить процесс выполнения задач его мироздания.
– Могу ли я на неё рассчитывать? – а вот этот второй вопрос большей конкретики Альфиса, уже относился к процессу реализации поставленной им в первом вопросе цели.
– Мне ли одному всё это нужно? – третий вопрос Альфиса, скорей всего, заключал в себе поиск для него соратников и наоборот, недругов. Где с одними он захочет разделить радость победы, а на вторых