Князь Рус. Посланец Сварога. Георгий Лопатин
выстроились в оборонительную формацию, готовые в любой момент вступить в бой. Даже волкопес Ильмеры, почувствовав общее настроение, зарычал, оскалив пасть и встопорщив загривок.
– Вино… оно отравленное…
– Что?! – вспыхнул Славян.
Мгновение, и клинок оказался в его руке. Он бы уже помчался рубить ромеев, если бы Славяна не придержал за плечо Огнеслав.
– Спокойно, Барс… Не надо спешить. Никуда они от нас не денутся. Ты уверен, Рус?
– Да… Бог показал мне в том числе и это… Отрава слабая, но лучше бы была сильная и явная, потому как эта отрава коварная и бьет не только по тому, кто пьет вино, но и по потомству. Помните последних сыновей и дочерей Пана: Милослава, Тихомира и Гасаву?
Все кивнули. А как тут не помнить, ведь родились они откровенными дурачками? Еще несколько не дожили и до десяти лет, ибо имели уже физические дефекты. Пошли слухи о гневе богов, и Пан от греха подальше решил больше отпрысков не плодить, заставляя жен и наложниц принимать отвары, не позволяющие им беременеть.
– Ты хочешь сказать, что…
– Да, это результат употребления в большом количестве подобного вина. Да, само здоровье отца сильно пошатнулось, и это результат не только возраста, но и все того же вина.
Огнеслав понятливо кивнул. Пан в последние годы и правда подналег на вино, ну и как результат получил сильное отравление организма. Свинец коварен, бьет по всем внутренним органам, зрению, ну и, конечно же, по мозгу, из-за чего каган стал излишне гневливым, и при этом у него изрядно упала планка айкью, то бишь отупел. Раньше эти все негативные факторы списывали на возраст, дескать старость – не радость, но теперь-то стало ясно что к чему.
– Надо ему все рассказать! – с тревожной озабоченностью воскликнула Ильмера.
– Конечно, надо. Вот прямо сейчас пойдем и расскажем, – кивнул Рус и сделал шаг к городищу.
Его, конечно же, никто не подумал останавливать при входе во «дворец», как и Ильмеру со Славяном, а также Огнеслава. Остальные воины остались снаружи на тот случай, если потребуется силовая поддержка.
Купец оказался внутри и разговаривал с Паном, скармливая ему и его «боярам», что также сидели за столом в количестве двух десятков, байки различной степени достоверности или веселости, распивая одну из амфор только что приобретенного вина. Был он один, но чувствовал себя у этих диких варваров в безопасности, потому как если те дают слово о неприкосновенности гостя, то держат его.
– О, мальчик мой! Ты вернулся, хотя я ждал тебя еще вчера. Но оно и к лучшему… Иди сюда, выпей со мной вина, что привез мне сей торговый гость Евагрий. Оно гораздо лучше того, что готовилось для пира в честь тебя!
– Благодарю отец, но откажусь…
– Почему? – нахмурился Пан.
– Вино отравлено.
– Что?!!
– Это ложь! – вскочил Евагрий. – Я ведь тоже пью это же вино!
Ближники Пана также оказались на ногах, опрокидывая лавки и отшвыривая кубки, из-за чего красная