Полуночная ведьма. Терновый венец. Марго Арнелл
аплодисменты зала. За кулисами ее ждал Дойл.
– Клиент хочет приватный танец, – сказал он с таким выражением лица, будто недоумевал, зачем кому-то хотеть от Уны подобного. – Шуруй в пятую комнату.
Уна сглотнула. Клиент снял не кабинку со шторкой, а вип-комнату с запирающейся дверью. Это не просто настораживало. Это пугало.
В таких заведениях, как «Дьяволицы», персоналом не дорожат. В Ямах в принципе чужая жизнь никого особенно не беспокоит. Никого не волнует, найдут ли тебя наутро в канаве или в злополучной вип-комнате. А такие случаи бывали. За семь лет, что существовал клуб, здесь погибло семь девушек. Их нашли в помещениях, заполненных тэной – следом, который оставался от полуночных чар.
Их убили с помощью полуночной магии, а Трибунал… А что Трибунал? На таких, как Уна, и ей подобных ему наплевать. От Ям даже трибуны старались держаться подальше. Если дела и открыли, то очень быстро замяли, а клуб продолжил существовать.
Уна не глупая, она давно была готова к чему-то подобному. Когда на твоей стороне нет магии, приходится прибегать к доступным средствам. Поэтому Уна надела вынутые из сумки красные кожаные перчатки в тон платью. С небольшим, но очень острым скрытым клинком.
Нервно теребя кончик доходящей до ключицы пряди, Уна вошла в вип-комнату – чуть более чистую и уединенную, чем остальные. Стоило закрыть за собой дверь, и помещение погрузилось во мрак, разбавляемый одной-единственной тусклой лампой. Попривыкнув к темноте, глаза различили сидящего на стуле мужчину. Черты лица толком не разглядеть. Старательно заглушая дрожь, Уна подошла к нему.
Начала танцевать, но незнакомец ее оборвал:
– Можешь не стараться.
В голосе – сталь и угроза.
Уна бросилась к двери, уже зная, что не успеет. Или не сумеет открыть. Попыталась закричать, но рот оплело что-то, похожее на липкую паутину. За считанные мгновения это что-то склеило губы, и ей оставалось только мычать.
Она развернулась к своему убийце, завела за спину правую руку. Касанием мизинца, едва слышным щелчком высвободила скрытый кинжал.
Незнакомец неторопливо поднялся со стула.
Властный голос сказал:
– Пора накормить моих змей.
Уна почувствовала, как слабеют ноги. Как слабеет решимость защищаться, дать убийце отпор. Даже подумалось: может, он – ее освободитель? Тот, кто подарит ей заслуженный покой?
Но так было ровно до того момента, как незнакомец расстегнул рубашку, а лампа у двери осветила торчащий из его живота клубок змей. Они с шипением высовывали раздвоенные языки, будто пробуя на вкус воздух.
Завизжав (в ее голове это точно звучало как визжание), Уна отскочила назад, но лишь уперлась в закрытую дверь. Одна из змей уже тянулась к своей добыче. А потом, перестав извиваться, сделала резкий рывок. Клыки вонзились в запястье Уны, в месте укуса взорвалась острая, ослепительная боль. Это неожиданно привело ее в чувство. Взмахнув рукой со спрятанным в перчатке клинком, она одним ударом