Каждый день декабря. Китти Уилсон
жестянкой в лицо – не успела та выйти из зоны прилета и подхватить ее на руки. Теперь я уже дома и перевожу дух.
В теории.
– Да, да, вот так. О, боже!
Я закатываю глаза, а звуки из комнаты соседки захлестывают всю гостиную. Опять. Это продолжается все время, пока я нахожусь дома, с очень короткими перерывами. Этого пилота она подцепила на службе – не знаю, чем их там кормят в «Британских авиалиниях», но явно чем-то способствующим выносливости. У меня давно бы отнялись ноги, вагина взмолилась бы о пощаде, и все мысли были бы об одном – спать, а они, судя по звукам, заходят на третий круг.
Звонит телефон. Взглянув на имя абонента, я закатываю глаза. Так и знала, что сегодня это случится. Пусть мне за тридцать, я живу отдельно и не спеша плетусь по жизни, но родители все еще пребывают в убеждении, что я а) по-прежнему ребенок, б) не обладаю механизмами решения проблем и взрослыми навыками, в) нуждаюсь в напоминаниях по любым поводам. Они бы напоминали мне о необходимости чистить зубы, но боятся любых форм сближения. Поэтому они нудят исключительно по поводу вещей, которые значимы для них.
– Привет, папа. Как дела?
Я отвечаю на звонок, а сама смотрю на экран ноутбука. На самом деле меня занимает Леонт, я обожаю финальную сцену пьесы – Взгляните, о королева, Утрата нашлась! – и потом, мне известно, почему звонит папа. Нужно сказать, что Утрате очень повезло с этим приемным семейством.
– Еще, еще, еще!
Шардоне из тех женщин, которые точно знают, чего хотят от жизни.
– Я не ожидал, что ты ответишь так быстро.
Это вместо привета.
– Угу…
Противоречить нет смысла. Пассивный нейтралитет – оптимальная тактика с родителями.
– У меня нет времени на болтовню. Я просто хотел напомнить про обед в пятницу, по случаю маминого дня рождения.
– Сейчас… сейчас… сейчас…
Шардоне орет и колотит в стену.
– Да, папа, я помню. Я буду. Как и обещала.
– А ты где? Звуки такие, точно там оргия.
– Не знаю, как звучит оргия. Придется поверить тебе на слово.
Я ухмыляюсь. Пожалуй, в чем-то родители правы: стоит услышать папин голос, и я начинаю вести себя, как подросток.
– Можешь смеяться, но когда я был моложе… «С широко закрытыми глазами» – это практически про меня. Я знаю, что такое сексуальные звуки.
Я кривлюсь и изображаю рвотный позыв.
– О, боже!
Раздается вопль, стена чуть не сотрясается.
– Гоооол!
О, блин. Только не это. Пилот явно футбольный фанат.
– Ага, я слышу это от тебя с двенадцати лет. И это по-прежнему шокирует.
– Другие были бы счастливы иметь таких прогрессивных родителей. А ты вечно всем недовольна. Послушай, я бы хотел обсудить с тобой вот еще что…
Самое лучшее – ничего не говорить. «Другие были бы счастливы