Нулевой мир 7. Мера Человек: Выбор. Александр Изотов
я стиснул зубы. Дышать тяжело.
– Да нуль с тобой, сраный червь! – у демона от смеха потекли кровавые слёзы, – Две, так две. Долбаная сильная воля!
Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. Потом я сел, пытаясь отдышаться в этом смраде. Да, лёгкие человека даже не замечали всего этого.
Дагон уселся на то же место, где был, и стал с озабоченным видом поправлять оградку.
– Просва сраная, всё поломал! Опять в Тенебру спускаться, – он ворчал, перевязывая порванные шнурки на креплениях костяных жёрдочек.
Я тоже злился. На него. На себя… Как же я злился!
Это придавало сил, и я смог упереться ладонями, потом даже подставил ноги. Чуть не свалился от боли в правой руке… Удержался, выпрямился, зашатался, но остался стоять.
– Торопись. Пока не передумал.
– Иди в Тенебру, демон, – огрызнулся я, пытаясь в столбе духа высмотреть меру человека.
Привык. Слишком я привык полагаться на ангела и демона. Как годовалый ребёнок: упал и жду, когда родители поднимут.
Через пять минут я всё же доскрёб мысленно до третьей секции, увидел след от своей точки… Сила резко вошла в тело, и я свалился на колени, тяжело дыша.
Человек. Я снова человек!
– Червь, смотреть, как ты себя убиваешь, даже мне жутко. В следующий раз скажи, я глаза хоть прикрою.
Баюкая обожжённую руку, я собрал разбросанные карты, и вернулся к месту игры. Демон уже поправил и оградку, и разложил снова лоскут.
Я восстановил вокруг себя все барьеры, и направил заодно в сгоревший палец стихию воды. К счастью, она сама принялась за лечение, не требуя сильного внимания. Может, отрастёт?
Демон снова раздал карты, внимательно глядя на меня.
– Сила мешает тебе думать, червь, – наконец сказал он, и покачал головой, – Дерьмо нулячье, это идиотизм! Я прожил сотню твоих жизней, я видел, как богов убивали, а ты на меня кинулся…
– Играем, – ответил я.
***
Первую партию я продул.
В ней я рискнул, как Дагон до этого. И тоже положил в те карты, которые лежат открытые до конца кона, одну нуляху.
В последнем раскладе демон перебил её однухой.
«А я-то думал, куда мусор буду девать?» – с этими словами он кинул эту карту на поле. И оставшаяся у меня в руке нуляха оказалась просто грязью…
Я ждал, что последний ход будет на небесных картах, что мы будем сохранять самых сильных. И я перебью какую-нибудь пятёху нуляхой. Туза шестёркой.
Не вышло.
Всё же, надо придумать, как ещё скрыть свои мысли. Наверняка читает, и знает наперёд все мои ходы.
Дагон не выдержал, глядя мне в глаза, и сказал:
– Ты думаешь, я читаю твои мысли? Червь, ты охрененно закрылся, и тебе помогает сраный Инфериор. Но ты же, поднебятина, выложил нуляху в запас, – он захохотал, – Я же вижу её, сраный ты червь. И мозгов у меня хватает, чтобы поменять игру.
Это заставило меня задуматься. А ведь верно.
Перед каждым играющим, помимо веера в руках, лежит на поле шесть карт. Три скрыты, три открыты. Лежат до последнего расклада.
Скрытые