Наказаны любовью. Наталья Лариони
выкрутасов ладно, сеньорита. – Бруно вышел, оставив дверь открытой.
Кристина уже свободно наступала на ногу. Конечно, она еще немного испытывала дискомфорт, но главное она могла ходить. Августа уже спустилась. Она смотрела фотографию в газете.
– Все женятся, – Августа протянула газету Кристине. – А радости я тут не вижу.
Кристина взяла газету. Августа ее удивляла. Порой ей казалось, что она живет в другом мире. Она запомнила их разговор, и вот сейчас ей показывает, что мир такой же. Как и у нее. Что нет ничего странного в поступках людей. Кристина покачала головой, взяла газету. Посмотрела. Сердце, казалось, перестало биться. На нее смотрел Роб. Но другой. Холодный. Отстраненный от всего. И женатый. Если раньше ее пугало – как она ему скажет о случившемся, то сейчас все потеряло смысл. Смысл побега. Стремления все рассказать. Услышать понимание. Желание вырваться испарилось. Она стала медленно оседать на пол. Газета выпала из ее рук. Побег был единственной надеждой на жизнь. Сейчас же все разбилось вдребезги. Сколько ее не было. Всего месяц. Чуть больше. А Роб уже женился. А была ли любовь?
– Бруно, – Августа стала его звать. Она не подбежала, не помогла. Она просто стояла и смотрела.
Бруно зашел в комнату. Он мигом оценил ситуацию. Мгновение и он уже поднимал Кристину на руки. Его напугало ее бледное лицо. Быстрым шагом он поднялся по лестнице. Его ноша не была тяжела. Он понимал, что беременные могут терять сознание. Но все же позвонил доктору.
Винсенте осмотрел Кристину.
– С ней все в порядке. Надо сказать Алехандро.
– Не надо. Она просто потеряла сознание. Ребенок вне опасности. Я больше не позволю ей выходить. Либо она будет ездить на коляске. Я устраню возможность падения.
– Ей надо хорошо питаться. Она уже должна была немного набрать вес. А мне кажется, что она его потеряла.
Кристина слушала их разговор с закрытыми глазами. Сейчас ей хотелось одного – умереть. Даже осознание, что в ней растет новая жизнь, не останавливала ее. Зачем жить. Для чего? Если сейчас она выполняет роль инкубатора. Роб лишил ее возможности дышать. Она не обратила внимание на поднос, что принес Бруно.
– Тебе надо поесть, – Бруно говорил спокойно, он перешел на ты. – Ты же не хочешь, чтобы Алехандро узнал об этом инциденте. Ведь для тебя это может сказаться не лучшим образом. Поэтому выкинь все из головы и поешь. Хотя бы ради ребенка.
Кристина открыла глаза. Пустые, безжизненные.
Глаза Бруно сузились.
– Что не так? Что ты делала перед тем, как упасть в обморок?
Кристина пожала плечами.
Бруно вышел из комнаты.
– Сеньора Августа, что делала Кристина перед тем, как упала в обморок? – Бруно стоял на пороге комнаты хозяйки.
Августа расчесывала волосы. Она удивленно посмотрела на него.
– Шла есть, ты же нас позвал, – она даже пожала плечами.
Бруно задумался: что-то здесь было не так.
Кристина не могла даже плакать. Рука скользнула