Кворум Буцефала. Рассказы. Александр Гельманов
подала голос Раиса, – храмов-то совсем мало было?
– Дык тогда больше истинно верующих ещё старого воспитания на исповедь ходило… теперь уж померли, – Пафнутий перекрестился. – Не то, что сегодня: храмов стало больше, а верующих меньше.
– Нам один доцент на лекции анекдот рассказал. До Революции кругом были церкви и кабаки, а пришли большевики, всё снесли, настроили школы и больницы, сказали, мол, нечего смирение водкой заливать. А когда Советский Союз развалился, обратно стали кабаки с церквами открывать, а школы и больницы ремонтировать перестали, зато сколько их позакрывали. Я как раз в вашу школу распределён, школа хорошая, только большой ремонт нужен.
– Так то оно так, что церкви строят, да много ли в них ходят? Вдовы, вон, да и вдовцы, вместо, чтоб на литургии стоять и по домам часами о спасении молиться, о новых дружках-подружках помышляют, жизнь коротать. Одиноко, дескать, им. Крепости веры нету, оттого без Господа в сердце и скучают.
– Молиться о спасении от чего? – не понял Витюня, – ведь спасаются от чего-то?
– От ада вечного, геенны огненной, от чего же ещё? Грехов-то вокруг сколько – неведомо, спасёшься ли сам, чтобы Жизнь Вечную обрести.
– Да будет тебе, – урезонила Пафнутия супруга. – Вон, батюшка Никодим из соседней деревни объявил, что кругом столько греха, что и сам не знает, спасётся ли, – так кто-то из его односельчан двери и окна крест-накрест заколотил, чтобы чужих грехов не впускать.
– Заставь дурака молиться, – проворчал её муж. – Один олух наш перестал ходить в церковь из-за лени, – как только узнал, что разбойнику, распятому на кресте рядом со Спасителем, после покаяния был обещан вечный рай, несмотря на смертные грехи всей жизни. Говорит мне, что несколько минут покаяния перед смертью не идут ни в какое сравнение с тем, что надобно дважды в неделю отстаивать литургию и до последнего вздоха блюсти Заповеди.
– Верно в старину сказывали – не надо народу Библии, пускай в изречённое с амвона слова уверуют, – поддержала батюшку супруга.
– Вы увещевали его, батюшка? – спросила Раиса.
– Как же, конечно. Говорил, как повезло тому распятому по соседству со Спасителем разбойнику, который успел с покаянием; разъяснял, что великая беда всех христиан – во внезапной смерти, которая оставляет их без покаяния перед адской вечностью. Целый час заверял его, что даже всей жизни не хватит, чтобы замолить грехи своих предков, но всё было тщетно. Стоять часами на литургии и преждевременно каяться в грехах до смертного одра этот олух не хотел ни за какие коврижки.
Все уважительно замолчали, думая о своём, а Витюня спросил:
– Отец Пафнутий, почему же в истории так много нежелающих спасаться? Не знаю, как здесь, а в нашем городе то мэр проворуется, то губернатора за хищение сместят, то крупного чиновника за взятку посадят. Миллиардами воруют, потому народ бедно живёт.
– Всевышний всех рассудит.
– Бог не Тимошка,