Болото истины. Меж двух мечей. Эйва Бодхи
парировала Ада. – Просто я не боюсь их. Говорят, самые человечные из людей на войне погибают первыми, и только холоднокровные способны выжить. Чтобы тягаться с Офионами, нужно мыслить, как Офионы, иметь схожие с ними повадки, понимать их чувства. Поэтому именно я прошу тебя при столкновении держаться от них подальше. Ради твоего же блага.
***
Сделав пересадку в Москве, Адель и Ларт медленно приближали к завершению своё утомительное четырёхдневное путешествие. Поезд неспешно въезжал в Петроград. Шевалье включил свою привычную игривость, вызвав тем самым недовольный вздох спутницы.
– Помнишь, как мы встретились здесь спустя много лет? Кто бы знал, что этот город станет дважды особенным для нас. Эх, мне бы моё настоящее тело, я был бы не прочь повторить те отличные деньки, особенно тот, когда…
Ларт не успел договорить, как в его голень с силой въехал носок сапога, заставив скорчиться от боли.
– Мы здесь не за тем, чтобы упиваться твоей ностальгией. Расправь усы, маленький Йода. Твои мучения и мои приключения только начинаются.
Необузданная энергия столицы еще до выхода из вагона захватила не только шевалье, но и его магирани. Здесь воедино слились страх, отчаянье, горечь и скорбь вместе с хмельным весельем, кокетством и праздностью. Здесь незримым духом витали религиозность, порочность и магия – гремучая смесь, будоражащая душу и леденящая кровь.
Их встречал город, на болотах рожденный, трижды крещенный и непобеждённый. Город, хранящий их общие воспоминания. Санкт-Петербург, в прошлом году переименованный императором Николаем II в Петроград.
Глава 4. Воспоминания
5 лет назад.
В этом году сентябрь выдался на удивление тёплый для Петербурга. Ада с кипой только что полученных учебников шла вдоль красно-белого здания университета – памятника петровского барокко, раскинувшегося до самой Невы.
Она любила этот город, его неспешность и размеренность, особенно в такие погожие дни. Петербург имел неповторимую стать и по духу очень подходил Аде. Именно поэтому она предпочла его всем прочим городам своей необъятной страны.
Девушке нравилось уединение и самостоятельность, которую предполагала её студенческая жизнь. Она стремилась к этому с тех пор, как их с матерью отношения пошли трещинами, всё больше разрастающимися из-за частых конфликтов. Их ссоры становились всё более жаркими, и сдерживать себя под постоянным прессингом властной Алатеи было не просто.
Отпраздновав совершеннолетие и сделав глоток долгожданной свободы, Ада первым делом покинула родительский дом, отправившись покорять Северную столицу и её главный вуз. Тогда перед молодой перспективной абитуриенткой встал вопрос выбора будущей возможной профессии. В сущности, ей было всё равно, на кого учиться. Ада справлялась со всем, за что ни бралась, будь то физика, математика, языки или право. Однако, девушка предпочла самую неожиданную из всех доступных ей специальностей – религиоведение. Конечно,