Легенды старого городка. Том 3. Алексей Мессинг

      1998г.

      Молодой человек зашёл в ординаторскую отделения интенсивной терапии, где уже сидел дежурный врач. Парень заступил в ночную смену и решил проверить карты пациентов реанимационного отделения перед обходом.

      – Что у нас сегодня, Евгений Васильевич? – спросил студент-практикант врача.

      Мужчина пожилого возраста оторвался от тарелки с корейской лапшой, вытер пышные усы и кивнул в сторону соседнего стола, где были собраны в неаккуратную стопку медкарты.

      – Те же, кто и вчера был, – ответил Евгений Васильевич, но что-то вспомнив, повернулся вполоборота к студенту. – Чуть не забыл. Там одного после аварии привезли. Много крови потерял, но особо ничего серьёзного. Прооперировали ещё днём. Лежит, отдыхает.

      – Переливание делали? – с умным видом поинтересовался студент.

      – Так ото ж! – усмехнулся в тарелку дежурный врач и продолжил ужинать.

      Геннадий проходил практику в Центральной больнице города Богородицка уже целый месяц и старался вникнуть в каждую деталь лечения, никогда не пропускал обходов и таскал с собой кучу учебников, которыми зачитывался по ночам на дежурствах.

      – Я пойду тогда, дядь Жень, – сказал парень, внимательно изучив медкарту нового больного.

      – Угу, – кивнул врач, и Гена ушёл, оставив его наедине с лапшой и маленьким телевизором.

      Евгений Васильевич только успел доесть свой любимый дошик, как в ординаторскую ворвался Гена. Весь взъерошенный, на взводе, он что-то невнятно кричал врачу:

      – Там это… там такое…. Быстрее. Пятая палата.

      И снова умчался.

      Не было времени узнавать подробности чего “такого” там увидел студент. Врач выскочил за ним в коридор и помчался как раз туда, где лежал новый пациент. Вбежав в палату, доктор опешил. На больничной койке лежал мужчина и, кажется, умирал, но умирал как-то странно. Он хрипел, словно от удушья, на губах выступила пена. Глаза несчастного пожелтели, как при гепатите, а бледная кожа покрылась багровыми пятнами.

      Гена, видя, что врач совершенно не соображает, как поступить в экстренной ситуации, взял дело в свои руки. Он заранее сообщил Галине, дежурной медсестре, о происходящем, и та вовремя прикатила тележку и реанимационным набором. Студент уже отдышался, вернул самообладание и теперь расторопно и уверенно отдавал команды, а врач с медсестрой исполняли их, с радостью возложив на практиканта всю ответственность. Работали слаженно и быстро, но человека это не спасло. Ни адреналин, ни гормональные, ни массаж сердца. С хрипами и стонами пациент скончался. Евгений Васильевич зафиксировал время смерти и накрыл труп простынёй.

      – Не переживай, парень, – сказал врач. – Ты всё правильно делал. Даже я не смог бы лучше. Просто так получилось. Судьба. – Он развёл руками.

      – И что теперь будет? – угрюмо спросил Гена. – Мне теперь практику не засчитают? Из универа тоже выгонят?

      – С чегой-то? – удивился Евгений Васильевич.

      – У меня же пациент умер…, – недоумевал Гена.

      – Ну, во-первых, не у тебя, а у меня, – поправил студента врач. – А во-вторых, ты всё сделал как по учебнику. Не твоя вина, что у него сердце не выдержало.

      – Думаете, это сердце?

      – Заметил, как у него всё тело пятнами пошло под конец?

      – Угу.

      – Это что-то с кровью. А значит и с сердцем. Так что тут уж ничего не поделаешь. Судьба.

      Вернувшись в ординаторскую, Гена уселся на диван. Читать учебники не получалось. Мысли всё время возвращались к умершему пациенту. Что-то не сходилось со словами врача. Если проблемы были с кровью, то почему пострадало сердце?

      – Евгений Васильевич, а этому пациенту какую кровь переливали? – спросил Гена.

      – Евоную. Первую отрицательную, – ответил врач.

      – Я, в смысле, где её брали.

      – Так наша же. С нашего банка. А что?