Город. Савелий Лукошкин
Я не знаю. Но ведь круг остался целым!
Вопрос: Чтобы выйти из круга, Эженке нужно было его нарушить, так?
Бланка: Это не ваше дело. И вообще это вопрос для Эженки».
На этой примечательной ноте интервью заканчивалось.
Все это было ужасно интересно, но непонятно. Что значит «её оттуда руками было не вытащить»? Сначала я решил, что это образное выражение, но судя по дальнейшим вопросам, предполагалась именно физическая невозможность.
А Грюни еще и предполагал, что это правило может не подействовать на чужака.
Интересно, каково ему было, революционеру и материалисту, задавать эти вопросы? Ведь он тоже чужой. Еще кое-что: мне он сказал, что «Искра» не занимается исчезновениями детей.
И кто, кстати, подразумевался под чужим? Просто житель центра, человек не из рабочих предместий? Эмигрант? Или вообще любой человек, родившийся не в Городе – моряк, например?
Но Эженка Новик пропала 3 года назад – я быстро посчитал – в самый разгар сезона отплывающих кораблей.
Я нарисовал в блокноте круг, отметив камни через каждые три листа, поставил рядом вопросительный знак.
Подумав, добавил два имени: Отто Грюни и Бланка Ивински.
И записал: »Кто такой чужой?».
Пересматриваю записи. Сплошь вопросительные знаки – неутешительно. Но ведь это только начало. И как интересно!
Поднимаю взгляд от бумаг и сердце быстро дергается: назад-вперед. На подоконнике, уже внутри комнаты, большая чайка. Она оценивающе смотрит на меня, склонив голову. Я смотрю на большой желтоватый клюв и темные глаза с прозрачно-голубым отблеском по краю. Чайка склоняется на другую сторону – движение удивительно напоминает качающего головой человека – и неодобрительно моргает.
Потоптавшись, она издает негромкий протяжный клекот, затем разворачивается и, сбросив комочек помета (вот поганка!) улетает в чистое синее небо. Я провожаю взглядом птицу и её тень, перетекающую по поверхностям крыш.
Вздыхаю, все еще взволнованный встречей, вытираю подоконник и ставлю кофе на огонь.
Беглый просмотр газет за следующие месяцы дал еще один интересный материал. В «Вестнике ратуши» было напечатано интервью с городским полицмейстером, своего рода ответ на материал «Искры». Причем ни до, ни после этого «Вестник ратуши» о похищениях не писал – очевидно, биржевые котировки были куда интереснее, чем пропажи детей из рабочих кварталов. Но вот тут они решили высказаться.
Полицмейстер вещал:
«Я считаю абсолютно недопустимым вот это интервью, о котором мы говорили. Абсолютно недопустимым. Оно представляет собой недопустимое и бессмысленное вмешательство в традиционную культуру детства в Городе, в наши обычаи и традиции воспитания детей.
Стоит заметить, что и сам редактор пресловутой «Искры» – чужак, приехавший к нам неизвестно когда и как. И я убедительно прошу наших гостей – соблюдайте традиции Города».
Там было еще много, и все в том же духе. Революционная направленность «Искры», чего я ожидал, вообще не была упомянута. Возмущение