7 секунд. Давид Карапетян
на скамью и осознавая, что произошло, Коул недоуменно смотрел на свои трясущиеся руки. Но в голову ничего не шло. Лишь через несколько минут, он догадался, что тени, были в нескольких шагах от того, чтобы захватить контроль и над ним. Коул поднял глаза и посмотрел на Джилл. Она сидела в той же позе, смотря исподлобья и нахмурив брови, слегка приподняв уголки губ с насмешливым выражением лица, а ее взгляд был уставлена прямо на него.
Тучи расходились, но тени на ее лице все так же блуждали, искажая его черты. Взор Коула неспособный заглянуть за них, снова и снова цеплялся за ее глаза, в которых он видел мерцающий свет, манящий его как мотылька. Игра теней и света, сливаясь с игрой его воображения, создавали в его голове мистический завораживающий темный образ, бередящий душу Коула. Джилл лишь изредка бросала темный взгляд на него и, словно смущаясь, отводила глаза. Коул чувствовал энергию, исходящую из глубины ее глаз, и энергия эта не принадлежала теням. В ней не ощущалось ни привычного ему зла исходящего от теней, ни чего либо другого, только борьба, тяжелая и неравная. Но Коул не знал этого.
Что видела она?
Этот вопрос интересовал его больше остальных. Вглядываясь в ее глаза, он пытался увидеть отражение того мира, который представал перед ней, но он не мог видеть в них даже отражение ее души. Лишь пелена теней была доступна его взгляду. Чем дольше Коул смотрел, тем сильнее убеждался в том, что она тоже не видит ничего за темной вуалью. Но тогда ему на ум приходил другой вопрос: «Почему он не видит в ней лишь тьму?»
Коул в задумчивости стучал пальцами по скамье. Глухие металлические удары, приглушались посторонними звуками, но его слух старательно слушал только их.
Внезапно свет в ее глазах стал ярче, Коул машинально замер, приготовившись действовать. Но свет погас так же быстро, как и появился, и Хоки решил, что это лишь игривый солнечный луч.
По возращении с прогулки Коул занял свое место на подоконнике и принялся наблюдать за Джилл. Он был в напряжении, чувствуя себя «в игре», ощущая, что он снова живет в этом мире, действует, совершает ошибки, разочаровывается, убеждается. И это чувство пробило брешь во тьме, что давила на него со всех сторон.
День медленно перешел в вечер и Коул начал дремать. Периодически его мысли затмевали собой реальность и тогда он, вздрагивая, пробуждался. Сидя на подоконнике, он изредка переводил взгляд с Джилл в окно. Там за окном лучи солнца вырывались из-за линии горизонта и устремлялись ввысь. Птичка не прилетала с тех пор, как появилась Джилл, но Хоки забыл о ней.
В тот момент, когда он снова проваливался в безграничный мир сна и видел, как тени приближаются к нему, шепча грязные слова и уговаривая его умереть, удар, словно слабый электрический разряд, заставил его пробудиться.
Джилл сидя в углу, растерянно озиралась по сторонам, ее взгляд прояснился и в глазах, почти освободившихся