Рыбья Кровь и княжна. Евгений Таганов
ровней.
– А знаешь, почему князь Роган так благоволит к тебе? – нашептывал жениху на ухо Корней. – Потому что у него у самого все идет наперекосяк, и, породнившись с твоей удачливостью, он хочет в первую голову поправить собственные дела.
Корней, вихрастый пройдошистый мальчишка, прилепился к Дарнику полгода назад. Каждый день говорил, что вот-вот сбежит на все четыре стороны, но только неотступней всюду следовал за своим молодым князем.
– Ну и что мне по этому поводу думать? – снисходительно подтрунивал над ним «глуповатый жених». – Это его право – поступать, как он считает нужным.
– Все говорят, что он постарается облапошить тебя с приданым Всеславы.
– А я посажу княжну в темницу и не выпущу, пока он все не отдаст, – то ли всерьез, то ли в шутку рассуждал липовский князь.
– А хочешь, я так это дворовым Рогана и передам?
– Ну, передай, – чуть подумав, разрешил Дарник. Было любопытно, что из его шутливой угрозы может получиться.
– Передал? – спросил он у Корнея немного погодя.
– А как же! – широко ухмыльнулся тот.
Князь Роган вида не подал, дошло до него это нашептывание или нет. Зато Всеслава уже за свадебным столом так впрямую и спросила:
– А правда, что ты за меня требуешь огромное приданое?
– Больше серебряных дирхемов я люблю только золотые динары, – тихо отвечал он.
Она изумленно покосилась на него: разве можно своей невесте признаваться в таком? Дарник едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Миловидная, кукольнолицая княжна напоминала ему детскую игрушку, с которой хотелось забавляться по ее детским правилам. Слишком рано став взрослым, он в последнее время все чаще ощущал в себе потребность в озорном ребячестве. Одной из таких отдушин являлся Корней, теперь точно так же по-свойски смотрел князь и на Всеславу.
Да и смешно выглядело княжеское понятие приданого. В его родной Бежети никто никогда не помышлял ни о приданом, ни о выкупе невесты. Переходя жить в дом суженого, молодая брала из отцовского дома телушку или козу, чтобы рядом было второе близкое живое существо, и на этом все заканчивалось. Даже постельные принадлежности брать не разрешалось: предполагалось, что их она должна изготовить сама в доме мужа. Если же молодые в свекорском жилище не уживались, то молодой муж сам выстраивал себе дом, и опять помогали ему не родичи, а бывшие товарищи по детским играм, так же как и он сам потом не мог отказать им в подобной помощи. Ну и конечно, никому в голову не приходило говорить молодому парню, кого именно он должен брать себе в жены. Это здесь, в городах, да у князей все почему-то боятся прогадать себя, указывая своим сыновьям и дочерям, с кем им надо соединяться и на каких условиях.
– Я ведь ни о какой свадьбе вовсе не думал, – откровенничал с зятем князь Роган перед самым пиршеством. – Просто хотел показать дочери каганскую столицу, а тут ты как медведь из берлоги. Ну и какое бы ты хотел приданое,