Мой первый, мой истинный. Марина Эльденберт
а для того, чтобы проверить – не несет ли от меня потом. Втянуть носом запах, как это сделал вервольф. Что я и сделала. Но вместо собственного почувствовала острый мускусный аромат мужчины. Почему-то мне всегда думалось, что волки пахнут мокрой шерстью и хвойным лесом. Ничего подобного! Хуан пах мылом, пряностями и опасностью. Я никогда бы не смогла объяснить, что можно пахнуть опасностью, как она вообще пахнет, но вервольф пах именно ею. Чем-то остро-сладким, таким невероятным, что сбитая с толку я пропустила момент, когда оказалась в его объятиях. Мной будто овладело что-то звериное, дикое. Пугающее настолько, что я тут же вывернулась из этого ощущения и врезала Хуану по коленке.
Отпустил.
Не знаю, что бы я делала, если бы не отпустил. Кричала бы и звала на помощь? Хорошо хоть брат его появился. Хотя в первую минуту мне показалось, что он меня тоже перехватит, заставит со всем этим разбираться. Не перехватил, позволил мне сбежать из кухни. Уже в темном, неосвещенном холле я прислонилась спиной к стене и закрыла лицо ладонями, не зная, что делать дальше.
Логично было ворваться в гостиную и рассказать семье правду: о том, что Хуан меня… нюхал. За что его немедленно надо выставить за дверь и больше не пускать на порог. И его брата!
– Знаешь почему люди и вервольфы живут тысячи лет рядом, но так и не стали друг к другу ближе?
– Потому что вы все время бесшумно подкрадываетесь? – огрызнулась я, поворачиваясь к тому самому брату, который, оказывается, пошел за мной.
В ответ на мой сарказм он только выгнул бровь.
– Потому что мы изначально разные и не всегда понимаем друг друга.
– То есть для вас это нормально?!
– Нормально – что? Для волчицы признание ее аромата – большой комплимент, – как ребенку, скучающим тоном объяснил он.
– А объятия? Вы не терпите прикосновений.
– Мы не терпим случайных прикосновений. Прикосновения того, кто тебе нравится, всегда желанны. Будь ты волчицей, ты бы поняла.
– Но я не волчица, – напомнила я.
– Согласен, у моего брата странный вкус на женщин. Но какой есть.
Я задохнулась от возмущения. У этого вервольфа просто феноменальная способность меня бесить!
– А у тебя мерзкий характер, но вы миритесь с недостатками друг друга? – поинтересовалась я, а Даниэль вдруг усмехнулся: улыбка смягчила жесткие черты его лица, и я вдруг поняла, почему сестра считает его симпатичным. Сестра, но не я. Потому что помним про «мерзкий характер». – Это не дает ему права меня нюхать. Поэтому, – я указала пальцем в сторону двери в гостиную, из которой сочился яркий свет, – я сейчас пойду и расскажу все родителям.
Вервольф недобро прищурился и шагнул ко мне. На расстояние вытянутой руки.
– Я скажу им тоже самое, что рассказал тебе. Правду. Мой брат не сделал ничего плохого, ты ему просто понравилась, и он извинится перед тобой, как только ты предоставишь ему такую возможность.
– Или сегодня наше знакомство закончится, и я больше с ним никогда не увижусь.
– Увидишься. Этот городок слишком мал, а мы ваши соседи.
Бес! Так и есть.
– Мои близкие примут