Возвращено на доработку. Сергей Овчинников
– к нашей офисной избушке. А прямо лес продолжается, деревья почти подступают к дороге, оставляя небольшой просвет от старой заросшей просеки прямо по курсу. Ну а из левого верхнего угла кадра, оживляя застывшую композицию, ко мне идёт человек. Светлая рубашка навыпуск с коротким рукавом. Седой ёжик волос. Теперь, кажется, я точно знаю, что не боюсь седины. Я её ненавижу! На плечо лихо закинуто ружьё. Вылитый герой какого-то спагетти-вестерна. В исполнении… Ммм… Ли Ван Клифа или Элли Волаха. М-да, если бы не оптика на винтовке. Звуков не слышно, но, похоже, даже насвистывает. Валерка любил этот фильм, гад!
Ирония не спасает – время против меня. Интересно есть хоть что-то или кто-то за? Пульс бешено колотится, лицо горит. Я подтягиваю поближе к себе сумку из багажника, отчаянно осознавая тщетность.
Второго я узнаю’ сразу. Когда первый уже почти достигает центра экрана, тот выходит из леса левее просеки и оказывается у первого за спиной. После тех событий я бы ни за что не поверил, что обрадуюсь его появлению. Я давно привык испытывать к нему лишь одно из немногих, доступных мне с той поры чувств. И это никак не любовь, хоть и говорят, что они близки.
Виталик командует по-армейски:
– Стой! Оружие на землю! – И наводит на него что-то длинноствольное – не разглядеть.
В ответ – выстрел. Я вижу дернувшуюся руку стрелка. Винтовка так и остается на плече – не понять, из чего тот пальнул. Виталика тоже не видно – даже движения в том месте, где он до этого стоял. Стрелок же при этом перемещается в самый центр кадра, и я решаюсь. Взглянув с сожалением на сумку с боеприпасами, я подтягиваю под себя затёкшую ногу. А что мне ещё остаётся? И жму педаль акселератора до самого пола, через – мать его – кик-даун – в самый коврик, в дачные опилки и стружку. Запоздалым движением левой выравниваю колеса. Внедорожник бросается вперёд, бодая не успевшего ни выстрелить, ни убраться пешехода. Тот всё же чудом группируется и отлетает куда-то вбок. Винтовка неуклюже кувыркается в лобовое стекло, пуская пару расходящихся трещин, и грохочет по крыше. Туарег врывается на старую просеку.
Глава 5. С начала. Валера
Время: минус двадцать лет.
Здесь мы делаем самый широкий шаг в прошлое, чтобы подсмотреть, как всё начиналось.
Когда-то у меня был банк. Банк мне отвалился неожиданно. Сокурсник забрал за долги и предложил долю только за то, что я его поставлю на ноги. Впрочем, на ноги поставил он его сам. Требовалось «всего-навсего» погасить совсем плохие кредиты и докинуть деньжат в резервы по не самым плохим. Ну и дальше работать и не косячить. Это уже было с меня, и я это умел.
Банк был небольшой, но всё необходимое имелось и даже сверх того.
Это сегодня клиента можно встречать, не выходя из интернета, и важнее иметь борзый сайт, а то и страничку в соцсети. Тогда и интернет был не тот, да и банки другие. Некоторые и вовсе банками только прикидывались, готовые сняться со всем барахлом и наиболее ценными сотрудниками, как только получат непривычно большой вклад. Но мой был не из тех! Точнее – наш.
Валера,