Дерево черных ангелов. Виктор Цененко
Значит местный. Средних лет, с облысевшей головой, довольно плотный мужчина, одетый в синюю олимпийку, джинсы и заношенные кроссовки. Широкое лицо было спокойным и жестковатым, глаза серыми и суровыми. Он посмотрел на Остапа, и на секунду даже приостановился, как будто бы что-то разглядев. Чуть заметно улыбнулся и пошел дальше. Мало ли… Может быть просто думал о своем.
***
Второй свободный день. Сходить за продуктами, зайти к отцу. Да, отец до сих пор был жив, только был очень плох. Он обитал в их старенькой квартире. Сын давно уже сбежал из этого болота, хотя собственное жилище неумолимо напоминало ему прежнее, родное. Тяжелый, собиравшийся годами запах табака, старый паркет, тысячи и тысячи раз испытывавший стопы жителей, пыльные и пожухлые обои. Всё как и у Остапа. Только в его логове не пахло спиртом и перегаром. Отец не всегда узнавал сына, не всегда понимал, чего от него хотят. От него почти ничего не осталось. Он валялся на раскладушке или тонул в ободранном кресле. Изредка, почти ползком (потому что ноги толком уже не работали), он перемещался в туалет или на кухню. Остап принес ему куриных голеней, пару бутылок пива и буханку хлеба. Поставил сковородку на огонь, обнаружил, что постное масло закончилось, чертыхнулся. Погасил печку, пошел в магазин, снова.
– В магаз? – проскрипел тихий голос отца.
– Да.
– Сигарет возьми. И… И пива там какого. И себе возьми, – голос плотоядно потеплел.
– Принято.
На лестничной клетке встретил одного из собутыльников отца. Остап толкнул его и гаркнул, чтобы тот свалил и больше не приходил. Пьяный ничего не ответил и поплелся на этаж выше. Снова придет. Не сегодня, так завтра. Необратимо.
Вернулся с маслом и тремя пачками курева. Пива не докупил, отцу придется перебиться тем, что уже принес. Пожарил курицу, съел над сковородой одну голень.
– На кухне курица, хлеб. В холодильнике найдешь еще что-то. Сигареты на столе.
Отец невзрачно посмотрел в его сторону и слабо закивал. В телевизоре мельтешили новости, но вряд ли он на самом деле понимал, о чем там речь. Это просто шумела жизнь, бывшая теперь не картиной с деталями, а лужей блеклых цветов и звуков. Поглядев пару секунд на отца и ощутив привычную горечь, Остап ушел, заперев дверь за собой.
После таких визитов каждый раз приходилось собирать себя заново. Помогало просто идти куда-то и молчать, покуривая трубку. Час или около того, и всё придет в норму. Мимо проходит девушка и бросает на Остапа испытывающий взгляд. Он чувствует это, но никак не реагирует. Идет дальше. Дальше и дальше от девушки, которая, в свою очередь, возможно оскорбившись, что такой увалень не размяк от ее внимания, тоже идет дальше и дальше от него. Вечером Остап продолжил читать в сети про Щепкинский лес, но не нашел ничего нового и интересного. А ночью ему снова снилось дерево.
***
Два рабочих дня – как будто бы и не жил. Хватай, грузи, слушай отвратительные шуточки других грузчиков, узнавай об их надеждах и амбициях.