Хранители Мультиверсума. Книга седьмая. Последний выбор. Павел Сергеевич Иевлев
дочка, очень милая. А кому обещала?
– Севе. Это моя часть сделки. Он спас нас. Я не знаю, что он предложил Альке и Таире, но наш уговор был таков – я рожаю тому, на кого он укажет. Я могла отказаться, если бы ты мне не понравился, но ты был такой забавный! Я решила, что это будет весело, родить именно тебе.
Ее понятия о смешном иногда выходят за мои границы нормального. У меня, наверное, недостаточно развито чувство юмора.
– И что взамен? – я понял, к чему идет разговор и решил не тянуть.
– Ты должен для меня кое-что сделать. Что-то очень важное.
– Мел, я не отказываюсь, но, все же – можно сначала пару вопросов?
– Ты такой смешной – всегда что-то хочешь выяснить! – засмеялась своим пузырящимся тихим смехом Меланта. Он похож на игристое вино, от него становится так хорошо внутри… – Никак не можешь просто жить и радоваться! Спрашивай, конечно.
– Для тебя это только сделка?
– Ты не это хочешь спросить, – улыбнулась она своим широким ртом. Даже на губах веснушки. – Ты хочешь спросить, люблю ли я тебя, люблю ли ребенка, что для меня значит наша семья, какие у нас отношения… Ну и прочие глупые скучные вопросы, который люди вечно задают друг другу, чтобы расстроиться. Спасибо, что ты до сих пор их не задавал, я ценю это. Ты очень деликатный – для человека.
– Спасибо. Я больше не буду, но ты все же один раз ответь на мои глупые скучные вопросы.
– Конечно. Я попробую объяснить так чтобы ты понял. Я – кайлит. Мы похожи на вас, но другие. У нас другие отношения, у нас другие семьи, у нас по-другому относятся к детям. Я могу сказать: «Я тебя люблю». И скажу. Во прямо сейчас говорю тебе: «Я люблю, тебя, Артём!». Я не говорила тебе этого раньше?
– Нет. Никогда.
– Вот. Сказала. Только не брякни в ответ «я тоже», ладно?
Я промолчал. Не знаю даже, какой ответ был бы тут честным.
– Мое «люблю» не такое, как твое. Когда «люблю» скажешь ты, это будет значить «я беру на себя ответственность за твою жизнь». Нет, не перебивай, дай объяснить! – она подалась вперед и запечатала мне рот ладошкой. – Как говорит наша общая жена: «Убью за тебя и умру за тебя». Кстати, ей для этого никакой «любви» не надо, но с ней ты сам объясняйся. Когда это говорю я, это означает, что с тобой мне веселее, чем без тебя. Что я приняла тебя, как часть удивительного мира вокруг. Что я рада тебя видеть, когда ты приходишь и помню про тебя, когда ты ушел. Что я приму тебя в своей постели, одного или в хорошей компании. Но моя жизнь не стала твоей, а твоя – моей.
– А ребенок?
– Дети легко принимают мир таким, какой он есть и тех родителей, которые случились. У нашей дочери три мамы, как-нибудь переживет среди них одну сумасшедшую кайлитку! Я ответила на твои вопросы? Ты готов принять меня такой, какая я есть?
– Я уже принял тебя, ведь я здесь. Прости, но я тоже такой, какой есть – и тебе не избавиться от моего дурацкого чувства ответственности. Ты не просто сумасшедшая кайлитка, ты моя сумасшедшая кайлитка, нравится тебе это или нет.
– Сева все-таки гениально умел видеть судьбу, – сказал тихо Меланта.
– Но