Идите в баню! Рассказы об общественных банях Москвы с иллюстрациями Книга первая Часть 2. Юрий Смотров
по залу отдыха принято расхаживать в неглиже, то есть обмотанным простынями, похожими на тунику. Из-за этого гостям из других регионов может казаться, что они находятся под арками древнеримских терм. Кое-кто надевает банные халаты, но таких немного.
Листозадов в последнее время замечает и такой факт – столичный стиль постепенно перемещается и в бани провинциальные. Палыч помнил еще то, не такое уж и далекое время, когда народ свободно разгуливал в костюме Адама по всей территории помывочного заведения – естественно, своего, мужского, разряда, а самое интересное – босиком, без тапочек.
Тогда свои мозги при парении почти никто не защищал, головные уборы надевали не все. Чаще всего это были спортивные лыжные шапочки, очень повсеместно распространенные среди мужского населения страны при ношении в прохладное время года.
Кабинеты
Обмотавшись, идем дальше как по вагону поезда. Единственное отличие – купе с обеих сторон, а вместо дверей на колесиках – тяжелые ширмы.
– комнатках – массивные диваны в стиле ампир, такие же столы с тускловатыми светильниками над ними, что создает какую-то странную, немного гнетущую атмосферу. Для удобства на стене – звонок для вызова бармена.
Кабинка для отдыха
Призрак двадцатых—пятидесятых сопровождает посетителей Варшавской повсюду. Баня сравнительно молодая, ремонты в XXI веке были, но когда видишь столбы, обклеенные афишами с репертуаром театров до и послевоенных годов, то становится очевидно: владельцы предприятия намерены создать у граждан моющихся ощущение старой столицы, вернее, сталинского времени ее существования.
Иннокентий, общаясь с молодыми посетителями во время перекуров, поинтересовался, говорят ли им что ни будь эти предметы обстановки, и убедился: современные люди мало что знают об эпохе становления советской власти. «Как жаль, – говорят они, – что тогда не было блогеров». Кеше после таких замечаний остается лишь пожать плечами – возможно, они были, только назывались по-другому. Писали же они где-то и на чем-то свои доносы.
Ворчание старика
Итак, миллениалам (иначе говоря – Y или Gen Y), представления не имеющим о мебели и театральной жизни столицы тех лет, обстановка в Варшавской ни о чем не говорит. Конечно, они, поколение джойстиков, не видали старых фильмов, им это совсем не интересно. Кеша не имеет в виду всех молодых людей столицы – он пишет о тех, с кем много раз разговаривал здесь, в бане. Его иногда удивляет, каким шальным ветром их сюда вообще занесло.
И все же для нас, бывших советских, в этой обстановке есть какой-то шарм и одновременно что-то настораживающее.
Порой кажется, что повсюду встроены микрофоны и ведут запись для тех, «кому надо».
И диваны, и афиши будто предупреждают: «Следи за собой, будь осторожен», как пел когда то, известный всей стране его одногодок. Тот, с кем Кеша однажды вместе проходили медосмотр в одном из военкоматов