Пробы пера. Марк Шувалов
с Семеном об этом. Впрочем, веселый настрой друга почти убедил Тима в том, что ничего серьезного у Сёмы к Катерине быть не может, а потому где-то глубоко в душе Тима разгорался огонек надежды на собственный успех у нее, так что он даже хотел, чтобы сейчас она посильнее обожглась.
По прилету в Москву также на автобусе их должны были развезти по домам. Сёме пришлось выйти раньше Кати. Она держалась изо всех сил, но нежный поцелуй Семена на прощанье сейчас только больнее ранил ее сердце.
Тим подсел к ней, когда она осталась одна, и взял ее за руку:
– Кошка, не грусти так сильно, пожалуйста, – сказал он, заглядывая в ее печальные глаза.
– Все нормально, Тим. Я уже взрослая девочка, – отвечала Катя.
– Помни, что на свете есть еще Тим. Это я на всякий случай тебе напоминаю. Мало ли что…
Она улыбнулась и поцеловала его в щеку:
– Спасибо Тим. Мне уже пора.
Он помог ей выйти и передал из рук в руки родителям, что встречали свою дочь с поцелуями и объятиями, а когда автобус повернул, и Кошка осталась где-то там, за углом, Тиму взгрустнулось не на шутку – даже в носу защипало.
А Сёма между тем, побросал свои вещи в прихожей, обнял бабушку, ожидавшую его дома, пока родители были на работе, и быстро поел, чтобы не обидеть старушку, после чего помчался купить газету с объявлениями. Все у него ладилось, сердце прыгало в груди как мяч, и Сёма оглядывался порой вокруг, удивляясь – то ярко оранжевому апельсину на подоконнике, то бирюзовой ленте на корзинке с бабушкиным рукодельем, то расцветшему на газоне лесному колокольчику.
Он думал о своей возлюбленной Кошке и писал ей sms-ки о том, что пока слишком занят, но очень любит ее. В ответ она послала ему смайл. И все.
После каждого похода ее посещало грызущее чувство тоски – так называемый послепоходный синдром. Кого-то он достает больше, кого-то меньше, ей помогала горячая ванна и приведение себя в порядок – от кончиков пальцев, до кончиков волос. Но сегодня на сердце Кошке давил непомерный груз, а его одной ванной излечить было трудно.
Ребята с этой напастью по обыкновению боролись разудалой вечеринкой, на которой ставилась послепоходная жирная «точка». Это частенько помогало. Вот и сейчас позвонил Тим и сказал:
– Котенок, завтра решили встретиться в клубе. Ты как, придешь?
Катерина отметила, что про Сёму он тактично не спросил. Наверное, тоже считает отношение Семена ко мне несерьезным.
Прийти в клуб она хотела, но стоило ей положить трубку, как слезы сами закапали у нее из глаз. Говорила же мне Соня: вот и ягодки. У него дела, а я по боку.
Прошло два часа, потом три. Кошка лежала, поджав ноги, и думала о том, как хорошо, наверное, уехать в деревню и забыть обо всем. Ей даже вспомнились двое рыжих близнецов, что катали ее когда-то на лодке. Они надумали увезти ее на середину реки и по очереди поцеловать. Вот тогда она и научилась опрокидывать обидчиков в воду.
Кошка