Соната с речитативом. Ольга Небелицкая
и Ксенина память постарается вытеснить страшные подробности октябрьских дней: с поездками на такси, разговорами с вежливыми и равнодушными людьми и подписыванием бесконечных бумаг.
Но в восемь часов семнадцать минут обычного октябрьского вторника на Ксенином пороге возник Сашка.
Ксеня осторожно открыла дверь и увидела на лестничной клетке незнакомца.
С его темного плаща текла вода и уже собралась в приличную лужу у ног. Пряди волос прилипли ко лбу. Ксеня привыкла к тому, что из-за высокого роста смотрит на сверстников сверху вниз, но сейчас ей не пришлось опускать взгляд: прямо на нее через стекла круглых очков таращились темные глаза. Обладатель глаз будто злился на нее за то, что она все-таки открыла дверь.
Ксеня растерялась.
Таким она и увидела Сашку впервые: мокрым, встрепанным, нелепым, в очках с запотевшими стеклами. Он переминался с ноги на ногу, слегка припадая вправо: плечо оттягивала сумка. Правой рукой он придерживал лямку сумки, а в другой держал предмет, при взгляде на который Ксеня похолодела.
Дедов поясной кошелек.
Дед выходил на пробежку в неизменном синем костюме и пристегивал на пояс коричневый кошелек, в который клал ключи, документы и еще какие-то мелочи. Кульчицкий Бенцион Владимирович считал, что, выходя из дома, нужно быть готовым ко всему.
Увы, в это утро Ксеня убедилась в его правоте.
Взгляд мокрого паренька скользнул вниз: Парсек потерся о ее ноги. Ксеня наклонилась и взяла кота на руки. Семь килограммов кота придали ей уверенности. Парсек не стал вырываться, приник к Ксене и замер. Ксене стало тепло и жутко.
– Бенцион Владимирович, – начал гость, – он умер. Под машиной. А я Сашка… Александр, – некстати закончил он фразу, и ровно в это мгновение лямка его сумки треснула с жалобным звуком. Будто в замедленной съемке Ксеня следила за тем, как сумка падает, как из нее вываливаются тетради, учебник и почему-то теннисные мячи. Три или четыре ярко-салатовых мяча запрыгали по ступенькам. Последним из сумки выкатился металлический будильник. Жалобно звякнул. Саша охнул и метнул растерянный взгляд сначала на мячи, пара из которых уже пропали из виду, и только потом, наконец, виновато всхлипнул и снова посмотрел на Ксеню.
Она стояла, обнимая рыжего кота так, будто это ее единственная опора. Ее лицо побледнело. Неверный свет лестничной клетки падал таким образом, что Сашке показалось, будто у нее вместо глаз темные провалы.
– Где. – Голос подвел Ксеню, она не смогла задать вопрос. Сглотнула и попробовала снова: – Где он?
Сашка потрогал носком кроссовка будильник.
– Увезли. На скорой. – Он спохватился, сообразив, что дал Ксене ненужную надежду, и помотал головой. Ксеня почувствовала на лице брызги с Сашкиных волос. Грымза отряхивалась так же после купания в озере.
Ксеня зажмурилась. Она ослабила хватку, Парсек спрыгнул на пол, отряхнулся и удалился.
– На скорой –